Цыганка

На этой фотографии улыбался только Джек, будто знал, что их ожидает в горах. Он научился хорошо стрелять, так же легко, как ему давалось все остальное: переход через горы, постройка хижины и плота. Странно, что Джек никогда не был одержим жаждой золота, и все же до золотых приисков добрался только он.

Один взгляд на фотографию пробудил в Бет тысячу воспоминаний. Ужасная ночь, проведенная в переполненном отеле в Овечьем лагере, и ночи, когда они чуть не замерзли насмерть на вершине Чилкутского перевала… Многим жителям Доусона пришлось пройти через это испытание, и они все этим гордились. Бет больше нравились хорошие воспоминания: езда на санях вниз по холму в Счастливый лагерь, чудесные вечера, которые они провели на озере Линдеман и озере Беннет. Сэм был мертв, а Тео ушел. Остались только они с Джеком.

Она подумала о втором дне на корабле, перевозившем иммигрантов в Нью-Йорк, и улыбнулась, вспомнив их первый разговор. Кто бы мог подумать, что этот худощавый уличный оборванец станет ее лучшим другом?

И тут же Бет поняла, что сделает. Завтра она попросит кого-нибудь отвезти ее на ручей Бонанза на золотые прииски к Джеку.

Глава 34

Пять собак в упряжке готовы были рвануться вперед. Они лаяли и нетерпеливо скребли лапами снег, лежащий на замершей реке.

— Удобно устроились? — спросил Бет Кэл Бёрджесс, тщательно укутывая ее в медвежью шкуру.

Бет кивнула. В капоре из волчьего меха и в шубе из енота она чувствовала себя очень уютно.

По сигналу Кэла собаки рванули вперед, и голова Бет начала опасно раскачиваться вперед и назад. Но по мере того как животные вошли в ритм, движение стало мягче, снежная пыль, поднимаемая собаками, присыпала ей лицо, словно сахарная пудра.

Прошлой ночью Бет упаковала свои вещи. Платья, которые надевала в салуне, а также другую нарядную одежду, туфли и ботинки она сложила в коробку и сегодня утром оставила на хранение у знакомых, которые владели рестораном. В саквояже лежало все остальное, а перед самым отъездом Бет купила кое-какие деликатесы для Джека: фруктовый пирог, варенье, шоколад, немного баранины, свинины и сыра, а также несколько бутылок виски. Ее скрипка лежала на сиденье рядом с ней. И если бы не сегодняшняя ссора с Джоном, Бет была бы вне себя от волнения.

Около семи утра она готовила себе кофе. И тут в кухню вошел Джон. Бет почувствовала, что от него пахнет виски, а судя по мешкам под глазами и мятой грязной рубашке, он напился до бесчувствия и уснул прямо в одежде.

Она предложила ему кофе, но единственным ответом ей стал его угрюмый взгляд, предполагающий, что ее вообще не должно быть в этой кухне.

— Не нужно вести себя так враждебно, — сказала Бет мягко. — Скоро я уеду навсегда.

— Куда? — спросил он.

Она поняла, что его вопрос не имел ничего общего с заботой, просто Джон боялся, что она перейдет в другой салун и расскажет обо всем людям.

— Я не думаю, что у тебя есть право задавать мне вопросы после того, как ты вел себя со мной, — ответила она беззаботно.

Он снова угрюмо взглянул на нее.

— Таких шлюх, как ты, следует гнать из города, — сказал Джон.

До этого самого момента Бет намеревалась уехать тихо, без взаимных обвинений, но то, что он назвал ее шлюхой, все изменило.

— Слушай, ты, лицемерный болван! — воскликнула она. — Ты хотел меня с самого первого дня, как я сюда приехала. Я держала тебя на расстоянии три месяца, а когда все же сдалась, ты оторваться от меня не мог.

— Ты совратила меня, — пробубнил Джон. — Ты Иезавель, алчущая мужских слабостей.

Бет вызывающе уперла руки в бока.

— Ты, жалкий червяк! — прошипела она. — Как ты смеешь пытаться облегчить свою совесть, сваливая все на меня? Это твоя вина, потому что это у тебя есть жена и дети. Думаю, твоя бедная жена поняла бы, что это ты воспользовался мной!

— Моя жена — достойная женщина, — парировал он. — Она бы поняла, что такая шлюха, как ты, мне не ровня.

Бет была в ярости.

— Достойная женщина! Это что еще значит? Что она разрешает тебе иметь ее в темноте и в ночной рубашке, застегнутой наглухо? Неудивительно, что ты меня хотел, — готова поспорить, что со мной ты воплотил в реальность все свои маленькие грязные фантазии, которые у тебя были. Но может быть, сейчас твоя жена сама спит с кем-то, пока ты торчишь здесь. Быть может, она даже знает теперь, что значит быть любимой настоящим мужчиной, а не каким-то самодовольным слабаком.

Джон поднял руку, чтобы ударить ее, но Бет оттолкнула его.

— Только пальцем меня тронь — и ты пожалеешь! — прорычала она. — Я могу выйти на Фронт-стрит прямо сейчас и созвать толпу, которая шкуру с тебя сдерет. У меня есть друзья в этом городе. А теперь прочь с дороги!

Тогда он выскользнул из комнаты словно змея. Бет злилась и немного стыдилась того, что не сразу увидела его истинную сущность.