Цыганочка без выхода

Гориллообразные соображают не быстро. Сын Кинг-Конга смотрел на меня несколько долгих секунд, не моргая и не давая повода предположить, что за его низким лбом ворочаются какие-то мысли. Однако они все-таки ворочались, только не могли оформиться в самостоятельное решение. Поэтому дюжий гад с легкостью подтащил меня поближе к открытому дверному проему и, заглянув в него, позвал:

— Павел Игоревич, на одну секундочку, можно?

В голливудском кино Кинг-Конги бывают нежными и деликатными, в суровой российской действительности — нет. Слова охранник выбрал невинные, но голос у него был грубый, а тон тревожный, так что призыв прозвучал как гудок терпящего бедствие парохода.

— Какого черта, Вася? — досадливо отозвался Павел Игоревич.

В кабинете загремели отодвигаемые стулья, зашуршали бумаги и одежды, под затихающий рокот голосов на пороге появился взлохмаченный Синьков — без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами, с красным маркером в одной руке и губкой в другой. Не иначе, рисовал какую-то схему на доске, наш медиамагнат обожает эту наглядную бизнес-агитацию.

— Опять ты? — увидев меня, вопросил он, совсем как охранник чуть раньше.

— Надо поговорить, — сказала я. — Это срочно и важно.

Тут в дверной проем, образуя оригинальный фон для крупной начальственной фигуры, во множестве высунулись головы любопытствующих участников благородного собрания, и я добавила:

— И приватно.

— Вася, — повелительно молвил Синьков.

Кингконгов — Снежный Королевич разжал свою цепкую лапу. Я потерла запястье и поморщилась.

— Я вернусь через десять минут, продолжайте пока без меня, — не оборачиваясь, распорядился Синьков, и дверь в его кабинет закрылась. — Ну что у тебя, Елена?

— Не здесь. — Я вышла из приемной, не оглядываясь, но точно зная, что Павел Игоревич с охранником топают за мной след в след.

— Кто тебе дал ключ от кабинета главного режиссера? — поинтересовался Синьков, когда я вонзила упомянутый ключ в нужную замочную скважину.

— Вы. — Я распахнула дверь. — Заходите, Павел Игоревич, тут и поговорим.

Синьков одарил меня тяжелым взором, я ответила ему тем же. Пару секунд мы стояли, сцепившись взглядами, как два джедая — гудящими от напряжения световыми мечами, потом большой босс сказал:

— Вася, жди в коридоре. — И сам захлопнул дверь перед носом недовольного охранника.

Я протянула руку и повернула защелку замка.

— Это чертовски интригует. — Синьков швырнул в ближайшее кресло маркер и губку, до сих пор остававшиеся у него в руках, и упер кулаки в бока. — Говори уже! И если то, что ты скажешь, не окажется важным, клянусь, я тебя уволю навсегда!

— В вашей компании работает маньяк-убийца, — сказала я.

— Ты это моим конкурентам расскажи, им понравится, — хмыкнул Синьков. — Они каких только слухов еще не придумали! Уже не знают, как бы меня опорочить!

— Я не шучу, среди сотрудников медиахолдинга действительно есть преступник, который убил как минимум трех женщин. А может, и четырех. Надо будет прояснить обстоятельства смерти Кати Петровой. Кстати, вы же знаете, что ее гибель, по слухам, на вашей совести?

— Я не понял, ты мне угрожаешь? — Синьков навис надо мной, как медведь.

— Я предлагаю вам разобраться в той давней истории и найти настоящего убийцу Петровой и других женщин. Самому, без полиции. Вычислить и взять опасного маньяка. Это будет хороший пиар, как вы думаете?

— Это будет отличный пиар, — помолчав, согласился Синьков. Настроение его изменилось. Он опустился на стул и жестом предложил присесть и мне. — Хм… Такую историю можно мощно раскрутить. А мы как раз придумывали, что бы такого… Давай рассказывай! Если твоя идея мне понравится, выпишу тебе премию.

— Это не идея, а результат дедуктивных размышлений. — Я поняла, что Синьков заинтересован, и несколько успокоилась. — Вы помните Катю Петрову?

— Еще бы я не помнил Катю Петрову! — пожал плечами Синьков.

— Я думаю, что она стала первой жертвой маньяка, хотя это еще нужно проверить и доказать, — сказала я. — Но у меня нет сомнений в том, что именно эта трагедия потянула за собой целую цепочку других смертей. Человек, который страстно любил Катю…

— Кто? — перебил меня Синьков.

— А какие варианты? — удивилась я.

— Навскидку: я, Стас Гаврилов, Димка Горохов — это только на нашем курсе, ведь мы все были без ума от Катьки! На театральном не нашлось бы парня, которому не нравилась Петрова!

— Гаврилов, — сказала я. — Он потом, когда уже женился, выбирал в любовницы женщин, похожих на Катю Петрову.

— У Стаса были любовницы? — удивился Синьков. — А я и не знал!

— И никто не знал, — кивнула я. — Он с ними тайно встречался в квартире, которую много лет снимал на чужое имя.

— Ну это не преступление.

— Согласна. А вот убийство — это еще какое преступление!

— Убийство?

— Даже убийства! Пять лет назад была убита некая Тамара Романова — тайная любовница Гаврилова. Ее задушили, а тело утопили в парковом озере. Тогда полиция задержала какого-то бомжа, и он даже признался в содеянном, а потом умер в тюрьме, но я подозреваю, что признательные показания из бедолаги просто выбили. Думаю, Романову убил Гаврилов!

— Почему именно Гаврилов?