Цыганочка без выхода

— Потому что Романова была похожа на Петрову. А на прошлой неделе в том же парке нашли другую убитую женщину — Аллу Кукушкину. И она тоже была похожа на Петрову!

— Совпадение? — предположил Синьков.

— Не думаю! — ответила я с интонацией известного телеведущего. — Потому что всего пару дней назад вблизи того же парка и совсем рядом с квартирой, которую снимает Гаврилов, была убита еще одна женщина, похожая на Катю Петрову — с поправкой на возраст, убитая — Ольга Гусева — была намного старше.

— И она тоже была любовницей Гаврилова?

— Она встречалась с ним.

— Откуда ты знаешь?

— Я сегодня была в той квартире и видела на стене фотографии обнаженных женщин, — призналась я. — Одна из них — Катя Петрова, ее фото старое, еще пленочное. Другая — Тамара Романова. Третью я не знаю, возможно, это Кулишкина, но на четвертом фото — оно самое свежее — совершенно точно Ольга Гусева, это у нее была татуировка в виде рыбки на бедре.

— Да, это подозрительно, — согласился Синьков. — Однако все улики косвенные, не находишь? Возможно, полиция сможет раскрутить это дело, но нам же нужно справиться самостоятельно, не так ли?

Я отметила это «нам». Павел Игоревич явно решил, что имеет смысл сыграть со мной в команде.

— Я надеюсь, что улики найдутся здесь. — Я кивнула на ноут на столе. — Посмотрим?

И мы посмотрели, но… карточка, на которую я возлагала такие надежды, оказалась совершенно пустой!

— Лопнул мыльный пузырь, — недовольно сказал Синьков, отодвигая макбук Гаврилова. — Зря ты меня от совещания оторвала…

— Секундочку. — Я обежала взглядом экран ноутбука, зацепилась взглядом за одну папку и потянула машину к себе. — Не может быть, чтобы тут ничего не было… Вот, смотрите, в папке «Личное» есть архив под названием «КП».

— Коммунистическая партия? Комсомольская правда? Красные партизаны? — съязвил Синьков.

— Катя Петрова? — предположила я, и он тут же заткнулся.

На разархивацию файлов потребовалось время. Мы скоротали его в молчании. Синьков барабанил пальцами по столу, я боролась с желанием начать грызть ногти. В коридоре за дверью тоскливо и шумно, как корова в хлеву, вздыхал охранник Вася.

Файлы действительно имели отношение к Катерине Петровой. Некоторые даже назывались вполне понятно: «Катя_Офелия», «Катя_Чайка», «Катя_Гроза».

— Это записи наших студенческих спектаклей, — тихо сказал Синьков, открыв пару видео. — Я даже не знал, что они у кого-то сохранились. Кто снимал-то, интересно? Не Стас, он вот тоже на сцене…

Кроме видео, было много фото, тоже сплошь Катиных. Я не стала их смотреть — в этих снимках не было ничего криминального, а я настроилась найти улики.

— А это что? — Я щелкнула на звуковой файл под названием «Нарезка1».

Таких нарезок с разными номерами в архиве было полдюжины.

— На колени мои головою склонись, — мелодично произнес женский голос.

— Это Катя! — встрепенулся Синьков. — В роли Офелии…

— Дай ты мне еще поцеловаться! — продолжила девушка.

— А это Горький, «Девушка и смерть», и тоже Катя читает, — узнал Синьков и удивился. — Что за нелепый монолог из кусочков?

— Давно люблю, — страстно молвила та же Катя. — Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой. Иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.

— А это из «Грозы»!

— Нарезка, — повторила я. — Текст, составленный из фрагментов. Подборка фраз на определенную тему…

— О любви! — азартно перебил меня Синьков. — Кто-то собрал из кусочков записей голоса Кати Петровой целый монолог, адресованный любимому!

— Любимый и собрал, — предположила я. — Сам Гаврилов!

Мы переглянулись, и Павел Игоревич сказал:

— Да он, бедняга, спятил!

Потом помотал головой:

— Что, впрочем, еще не делает его маньяком-убийцей.

— Ну не знаю, — уперлась я. — Давай послушаем «Нарезку 6», она, судя по дате создания файла, самая свежая. Даже интересно, из чего ее-то собрали, ведь Катя давным-давно мертва и не могла начитать что-то новое!

— А это и не Катя, — послушав последнюю нарезку, сказал Синьков. — Хотя голос похож. Ты знаешь, ведь у Кати мог быть такой голос, будь она сейчас одного возраста с нами — со мной, с Гавриловым…

— Ты удивишься, но я знаю, чей это голос, — сказала я, даже не заметив, что мы с медиамагнатом перешли на «ты». И включила повтор.

— Любимый, прости меня, я поцарапала машинку! Я виновата, ты накажешь меня? — проворковала «Катя-в-возрасте».

Затем послышался треск разрываемой ткани, и снова игривый женский голос:

— Ах! Это же был мой любимый кружевной комплект!

— Сексуальненько, — одобрительно заметил Синьков.

— А то! Выросла наша Катя, стала натуральной секс-бомбой весом в сто кило! — язвительно проговорила я. — Слушаю я это — и прямо вижу, как влюбленный Гаврилов в наушниках получает рукотворное наслаждение!

— Думаешь, он под эту запись самоудовлетворялся? — оживился медиамагнат.

— А ты думаешь иначе?

— Думаю, ты правильно думаешь… Но чей же это голос?

Дзинь! — бодро тренькнул мой мобильник.

Я посмотрела на дисплей и показала поступившую СМС Синькову:

— Ее это голос.