Цыганок

- Сейчас, сейчас, дядечка... - Ваня бросился к бабушке, помог ей подняться. - Баб, где мои метрики? Ты не плачь. Они меня с каким-то Цыганком перепутали.

Охая, старуха с трудом выпрямилась и потопала из кухни в комнату. Вернулась, положила пожелтевшую бумажку на угол стола.

- Вот его метрики. Один он у меня... А ты не кричи. Мне уже бояться нечего, одной ногой в могиле стою. Жаль, что твоя мать не видит, чего ты тут вытворяешь, ирод...

- Утихни, старая обезьяна! - Человек в штатском оттолкнул старуху, взял в руки бумагу. - Гм-м... Иван Михайлович Дорофеев, тысяча девятьсот двадцать восьмого года рождения, белорус. Смотри ты, белорус! А сам на юду смахивает, - он бросил на стол метрики. - На, бери свою бумажку. Из хаты не выходить!

В дверях, широко расставив ноги, застыл солдат. Бабушка обвила руками Ваню. Слезы текли по ее морщинистым щекам.

- Ванечка! Это же они тебя ищут. Что же ты такое натворил? Ой, боже мой, боже! Что ж это теперь будет?

- Ничего, баб, ничего... Ты только не плачь...

Возле дома натужно завыла машина. Ваня с трудом оторвал от себя бабушкины руки, припал к оттаявшему стеклу. "Елки зеленые, Гришку повели! содрогнулся он. - Поймали все-таки!"

От сильного удара жалобно забренчало ведро в сенях. Дверь распахнулась настежь. В кухню вместе с морозным паром ворвался рассвирепевший человек в штатском. За его спиной выросли еще два солдата.

- Так ты не Цыганок, значит?

- Не трожь его, убивец проклятый! - вновь заголосила старуха, бросилась вперед, пытаясь заслонить собой Ваню.

Человек в штатском отшвырнул старуху в сторону. Коротким ударом" сбил Ваню с ног.

- Марш на улицу, змееныш! Отгулял свое!

Цыганок поднялся и, шатаясь, направился к двери.

- Ваня-а... Ванечка-а... Внучек мо-ой...

Неимоверной белизной сверкал снег. Яркое холодное солнце било прямо в глаза.

- Садись! - рявкнул штатский. - На снег садись! Теперь никуда не сбежишь, гаденыш!

6

"Кого они ждут? Почему не везут меня? - подумал Ваня. - Где Гришка?" Цыганок вздохнул, сплюнул. Сгреб горсть снега, приложил к разбитым губам.

Рядом гудела на одной ноте машина. Недалеко от нее по наезженной до блеска колее прыгали воробьи. Рыжий шофер вылез из кабины и, достав из кармана кусок хлеба, начал крошить его воробьям.

Ваня пошевелился на снегу. Воробьи испуганно вспорхнули вверх. Шофер оглянулся на Цыганка, недобро усмехнулся. Он медленно подошел к Ване, нагнулся и вдруг ударил ему в лицо пропахшим бензином кулаком. Цыганок опрокинулся на спину, глухо застонал.

- Цурик! - неожиданно разозлился автоматчик. - Вэк!

Шофер выругался и пошел к машине. Часовой швырнул в снег окурок, подмигнул Ване. Губы его тронула сочувственная усмешка. Блеснул золотой зуб. "Еще и подмигивает, гад! - с ненавистью подумал Цыганок. - Друг мне нашелся!" Ваня показал немцу кукиш и сразу сгорбился, ожидая удара. Но автоматчик укоризненно покачал головой и отвернулся.

Человек в штатском и два солдата сели в машину. Взревев, она помчалась по улице. Бабушку, которая хотела после обыска выйти на улицу, штатский загнал в хату и закрыл. "Бедная бабуся. - Цыганок снова приложил снег к разбитой губе. - Чего немцы ждут? Пусть бы уже быстрей везли, елки зеленые!"

Сзади возбужденно залопотали солдаты. Ваня оглянулся.

Два дюжих автоматчика вели Андрея Рогулю. Правая рука у него была на перевязи, бинты набрякли кровью.

Автоматчики толкнули Андрея. Застонав, он растянулся на снегу рядом в Ваней.

Андрей с трудом сел и, не глядя на Ваню, глухо произнес:

- Ну, вот и вся наша песня, герцог. Выследили нас. Держись, мушкетер.

- Вместе со мной взяли Гришку, - шепотом сообщил Ваня.

- Дрянь наши дела, - Андрей зачерпнул ладонью снег, начал есть. Запомни, ты меня не знаешь. И Гришку тоже.

- Страшно, Андрей. Эх, елки зеленые!

- Не бойся. Они нас сами боятся. И даже если убьют, будут бояться мертвых. Мы должны выстоять...

Часовой с золотым зубом то ли не слышал их разговора, то искусно делал вид, что не слышит.

Андрей закрыл глаза и какое-то время сидел неподвижно. Дергались уголки посиневших губ, через которые со свистом вырывалось дыхание. Из-под шапки на висок поползла темная струйка крови. Ваня взял горсть снега, осторожно приложил к виску Андрея. Цапля вздрогнул и открыл глаза.

- Надо, мушкетер, чтобы только хватило выдержки, - тихо, словно убеждая самого себя, сказал он. - Чтобы не умереть предателем... Измена - это самое страшное, что есть на свете...

- Ауфштэен! - приказал часовой. - Шнэль, шнэль!

Взвизгнув тормозами, рядом остановилась крытая машина. Солдат, сидевший в кузове, спустил на землю железную лесенку, Закручивая шарф на шее, выскочил из кабины штатский.

- В машину! - скомандовал он. - Шевелитесь!

Ваня подождал, пока Андрей поднялся по железной лесенке, перелез борт и остолбенел.

В углу кузова, втянув голову в плечи, сидел Вася Матвеенко.

- Вот кого мы обязаны поблагодарить! - Андрей сжал кулак здоровой руки. - Ах ты, гадина подколодная!

- Андрей... Ваня... Я не хотел... - Васька закрыл лицо руками. - Меня били... б-били день и ночь...

Грохоча сапогами, сели солдаты. Взревел мотор, машина тронулась с места.

7