Цып, цып, цып, хвостатенький! (СИ)

Староста едва заметно улыбнулся, видя смущение бабки. Если Сакуниха будет молчать, и другие выступать не станут против чужака. Уж очень не хотелось старосте терять еще одного производителя. Да еще и такого покладистого, всеядного.

— Да, надо посмотреть на его товар еще раз! — поддержала мужа старостиха. — Но если он снова негодный навоз произведет, придется чужака прогнать. Прожорливый сильно, харчей на него не напасешься.

Уж как старалась в следующий раз Сакуниха! Как она следила, чтобы ничего подтухшего и перепревшего в драконью кучу не подбросили! Собственную бражку — почти свежую, лишь чуть-чуть подплесневешую — лично в поганую яму вылила, и рука не дрогнула. Переругалась чуть ли не со всеми соседями, завернув назад несколько тележек еще вполне годных харчей.

— Ну ж смотри мне… — бормотала бабка, сердито поглядывая в небо. — Если и в этот раз негодный товар принесешь…

Как назло, чужак не показывался несколько дней. Зато свои драконы повадились летать по два раза, утром и вечером. При этом голодные были такие, что сметали харчи быстрее, чем незадачливый ухажер. Крестьяне и сердились на них — провианту на таких обжор не напасешься, и радовались неожиданной навозной прибыли, и между собой понимающе перемигивались.

— Пусть Евул не наговаривает на дракона, — бормотал дед Ковыль. — Наш агрессор — хороший мужик, справный. Ишь, какие бока дракониха рядом с ним наела. Ходит чисто пава, прямо расцвела девка.

— Да никто ж и не наговаривал, — оправдывался пастух. — Я ж из-за пьянства его переживал, а про справность и речи не было.

Староста лишь улыбался в усы, слушая их. Будет у них в деревне свой драконенок, теперь уж точно будет!

Когда чужак наконец-то объявился, Сакуниха даже вздохнула облегченно. Драконьи харчи в этот раз были отборные, никто не посмеет сказать, что товар негодный из-за плохого провианта. Правда, растяпа и в этот раз рано утром прилетел, по самой росе.

— У тебя голова на плечах есть? Думать умеешь? — выговаривала ему бабка, пока он уминал стожок свежей зеленой кукурузы. — Ежели у тебя живот такой негодный, надо его беречь, гадость всякую в рот не тащить. Кто ж с росой завтракает? От нее в первую очередь животу послабление будет, целый день потом ничем не заткнешь. И любой харч не впрок пойдет, так тощим и останешься. Какая дракониха на тебя посмотрит, если ты ребрами светишь? Уж не наша пава, так точно!

— Гр-р… — виновато оправдывался дракон, переходя к кучке арбузов. Корявых, зеленоватых, но вкусных.

— Гр-р-рау-у!!! — вдруг раздалось грозное над выгоном.

Чужак так и присел, застигнутый с поличным. А Сакуниха торопливо юркнула обратно в огород. К счастью, кукуруза у бабки такой густой росла, что до земли внизу роса не доставала. Вот и сейчас у корней было сухо, можно было лежать хоть до обеда. Сакуниха кряхтя опустилась на колени и подтянула к себе тыкву покрупнее. Очутившись на земле, она довольно захихикала — и видно отсюда хорошо, и есть за чем укрыться от шального залпа. До дома добежать бабка уже не успевала. Да и зачем?

— Грау!… Грах!.. Грась!!!

Хозяин, поймавший воришку на собственном выгоне, даже не приземлялся — атаковал его с воздуха. Правда, палил вполсилы, чтобы не покалечить, лишь припугнуть хорошенько. Гонял чужака по всему лугу, не давая ни до леса добежать, ни взлететь. Тот, однако, нападение воспринял всерьез, перепугался не на шутку. Судя по запахам, доносившимся с луга, бродяга срочно сбрасывал лишний груз.

А дракониха, из-за которой и разгорелся сыр-бор, даже не смотрела в их сторону. Медленно, с достоинством помахивая крыльями, она подлетела к выгону и приземлилась рядом с горкой арбузов. Хотела взять один, но учуяв запах чужака, вытянула шею вверх и, смешно сморщившись, презрительно фыркнула. Подошла к другой горке, с яблоками.

Сакуниха лишь посмеивалась, глядя на ее ужимки. Конечно, занят сейчас был дракон, но, небось, на невесту свою поглядывал. Иначе не издевался бы так над соперником — либо отогнал бы за дальний лес, либо пришиб сразу же.

Хоть и раннее утро было, драконья схватка не осталась незамеченной. Лишь только ящер позволил чужаку улететь, на выгон начали подтягиваться крестьяне. Почитай, каждый из них старался как-то похвалить победителя, высказать ему свое одобрение. И, конечно же, побаловать вкусненьким. А дракон довольно поглядывал на свою суженую: видит ли она, сколько ему подарков нанесли?

Конечно, дракониха все видела. Но виду не подавала, как и всякая уважающая себя девица. Отошла чуть дальше и деликатно метила границы выгона. Правда, ежели встречала чужую метку, позволяла себе баловство — демонстративно морщила нос и фыркала. Дракон, глядя на нее, прямо светился от счастья.

А бабы, тоже совершавшие обход выгона, ругались так, что гуси в соседних дворах галдеть начали.

— Ну рази ж это навоз?! — громче всех возмущалась Аглая. — Бабоньки, вы хоть когда-нибудь такое непотребство видели?!

Она изо всех сил старалсь скрыть довольную улыбку, но получалось плохо. Нечего было на ее сливы пенять! Не в них было дело.