Цып, цып, цып, хвостатенький! (СИ)

— Ага… — слегка ошарашенно ответил пастушок.

— Вот и порешали вопрос! — довольно сказал дед. — А теперь давайте посмотрим, что же нашего драконенка чуть не убило.

Паренек недовольно поморщился. Не хватало ему снова разглядывать то вонючее пятно! Кому надо — пусть сами смотрят! Он уже налюбовался.

— Агла-я-я-я! — вдруг разнесся над лугом возмущенный крик деда Ковыля.

Он орал так громко, что даже драконы обернулись.

— Чегой тебе? — ответил ему звонкий бабий голос, донесшийся откуда-то из толпы крестьян, волочивших новую порцию драконьего провианта.

— Чей это кабачок? Ась?!!

— Наверное, не мой, — безмятежно ответила Аглая.

— Как не твой?!! Только у тебя такие круглые растут! И такие твердые!!! Драконенок им-то и подавился.

— А зачем ему родители мои кабачки жевать разрешили?! Они сами-то куда смотрели? Иль мне еще и за драконами приглядывать накажешь?

Фелька не стал ждать, чем закончится скандал, тихонько отошел в сторону и направился к знакомой кукурузе. Осторожно залез в сноп и замер, любуясь драконьим семейством. Какой все-таки красивый у них малыш. Его драконенок!

Глава 14

Когда у деда Ковыля появлялась «мысля», он становился до противного настырным. Вот и с Фелькой так получилось.

Конечно же, родители и слышать не хотели, чтобы отдать его куда-то учиться. Как-никак, старший сын, помощник, деньги в семью приносит. И отпустить его на год или даже два в училище, в город? Да где ж это видано, столько времени на книги переводить?

Даже обещание старосты заплатить за науку не помогло. Даже Сопат Ванычу, ходившему к ним домой каждый вечер как на службу, не удалось убедить упрямую крестьянскую пару.

Поняв, что без его помощи толку не будет, дед Ковыль, никому ничего не сказав, взял это дело в свои руки. Поехали вместе со старостой будто на ярмарку, а сами направились к коновалу из соседней деревни. И сразу же с ним о деле и договорились!

За мешок драконьего навоза (не дешево, между прочим!) знахарь согласился взять Фельку в ученики, на год. С условием, что на выходные и праздники его будут домой отпускать, к родителям.

Для решающего разговора в Фелькином дворе собралось чуть ли не полдеревни — те, кто не вместился, с дороги забор облепили. Дед Ковыль специально перед тем по дворам ходил, поддержку собирал.

Отец, завидев толпу народа, идущего к ним, перепугался не на шутку: не случилось ли чего? Зато мать, углядев на дороге деда, воинственно размахивающего посохом, сразу смекнула, что к чему. Но ругаться не спешила. Ковыль, предвидя такой оборот, привел с собой самых горластых баб. Пытаться перекричать их — пустое дело.

Потому она долго не думала — схватила мужа за руку и потащила его в дом. Дверь входную живенько закрыла на засов, еще и палкой подперла для надежности.

Нет никого дома, не с кем Ковылю разговаривать! Пусть разворачивается и уходит, откуда пришел.

Однако, Фелькина мать совсем забыла, что сам Фелька остался на улице, как раз ведро поросятам относил. Так, с грязным ведром руках и в залатанных штанах — а что, новые к скотине надевать, что ли? — он гостей и встретил.

— Драсьте! А чё случилось-то? — растерянно пробормотал Фелька, закрывая за собой калитку, ведущую к сараям.

— Драсьте! — ответил за всех староста. — Мы к тебе пришли…

— Драконенок, что ли, снова заболел? — недоумевал Фелька.

— Нет, не заболел, — ласково продолжал староста. — Но ежели заболеет, как ты его лечить будешь? Один раз тебе повезло, драконенок выжил, а второй раз, ежели не сумеешь, драконы и рассердиться на тебя могут, огнем полоснуть.

— А при чем тут я?! — опешил Фелька. — Пусть кто-то другой его лечит, коль я не смогу… Дед Ковыль, например…

— И не жалко тебе старого в пасть к агрессору отправлять?

Фелька совсем растерялся. Он-то понял, что староста снова будет уговаривать его родителей отдать своего сына в обучение. Но такого поворота никак не ожидал.

Соседи, окружившие их со старостой плотным кольцом, молчали, строго глядя на пастушка. И под этими укоризненными взглядами паренек чувстовал себя таким виноватым, будто деда Ковыля драконы уже зажарили и съели вместе с посохом.

— Да я-то тут при чем?! — расстроенно спросил Фелька. — Меня за что виноватым делаете?

И носом шмыгнул как маленький.

Фелькина мать, подслушивавшая под дверью, не выдержала. Громыхнув засовом, она широко распахнула дверь и вылетела на порог разъяренной ведьмой:

— Староста, ты чего к парню цепляешься, ась?! — заорала на всю улицу, гневно взмахнув рукой. — Он что, знахарем к тебе нанимался, что должен к ящерам то и дело бегать? Или ему платит кто?! Мы еще гроша ломаного за драконье целительство не видели, а ты его постоянным лекарем уже назначил. Ишь, какой быстрый…

Возмущенная, Фелькина мать не очень стеснялась в выражениях. Решила горлом верх в споре взять. Хитрый староста на то и рассчитывал…

— Так мы же о заработке и говорим! — улучив паузу, небрежно бросил он.

Мало кому удается остановить бабу, собравшуюся со вкусом поскандалить. Но староста в этом деле собаку съел. Вот и сейчас Фелькина мать замерла с открытым ртом, не зная, что сказать.