Цыплёнок и ястреб

Близ лагеря сел одиночный курьерский «Хьюи». Он подбросил нас с Нэйтом до Плейку. Мы слышали, как пилот вызывает наших, чтобы сообщить, где мы будем. Шерман сказал, что ближе к концу дня пошлет кого-нибудь за нами. Лагерь Холлоуэй близ Плейку был знакомым местом. Мы немедленно двинулись в офицерский клуб, выпили еще пива и поиграли в игральные автоматы. Мне все еще было погано из-за поврежденного вертолета. Получать удовольствие от происходящего я не мог никак. Пока все остальные летали под огнем, я вел себя, как типичный советник — пил пиво, играл в автоматы, короче, валял дурака. И все было из-за моей некомпетентности; больше никто не зацепился за корень. А потому я выпил пива больше, чем следовало. И Нэйт тоже. Он сказал, что раз уж мы здесь проторчим до заката, то можно сходить в город. Я согласился. Мы решили, что лучше всего пройтись пешком, чем и занялись. Мы прошли примерно милю по дороге и тут свет дня начал меркнуть.

— Слушай, Нэйт, у меня с глазами что-то. Все тускнеет, — я остановился.

— Ага. И у меня тоже.

Небо стало бледно-оранжевым, хотя солнце было еще высоко.

— Знаешь, каждый раз, когда пью с утра, мне бывает хуево. Но так еще не было, — сказал Нэйт.

Пока мы таращились на угасающий мир, то увидели, как строй наших вертолетов приближается к лагерю Холлоуэй. Солнце стало ярче.

— Ага! — вскричал я. — Это не из-за бухла, это было затмение.

— О, точно, — ухмыльнулся Нэйт. Мир явно не собирался померкнуть до полной тьмы.

Солнце вновь засияло и строй вертолетов с громом и шипением зашел на посадку. Мы побежали обратно в Холлоуэй, чтобы встретить наших товарищей.

Изначально ущерб оценивался в 10000 долларов; впоследствии эта цифра выросла до 100000. Аварийная комиссия решила, что причиной стали условия исключительной запыленности. Они позволили мне соскочить с крючка. Обычным вердиктом была «ошибка пилота». В смысле, если лопасти отлетят в полете, то пилоту посмертно предъявляется обвинение в небрежном предполетном осмотре. Однажды я видел, как винт стоящего на земле «Хьюи» прорубил кабину и обезглавил двух пилотов. Они были виновны в том, что не обратили внимания на «красный крест», поставленный техником, работавшим над поводками винта. Ошибка пилота. Если вы на «Хьюи» напоролись на острый пень в ходе штурма, это ошибка пилота. Если вы покатились с холма, пытаясь сесть на вершину под огнем, это ошибка пилота. Других выводов обычно не было. Так что комиссия и впрямь проявила щедрость, объявив, что причиной аварии стали условия исключительной запыленности. Но угадайте, что думал я…

Это была ошибка пилота.

Мы уже захватили Счастливую, но нам пришлось вернуться, чтобы поставить несколько заплат на нашу победу. Кто-то забыл сообщить чарли, что они проиграли, а потому они, уебки тупые, все продолжали там торчать, сбивая вертолеты.

Новости о нашей победе над регулярной армией Северного Вьетнама в Иадранг были так хорошо поданы, что Кавалерию стали наделять некими мифическими качествами, какие обычно приписывались лишь морской пехоте. Мы были профессионалами.

Я знал, что пресса мощно нас разрекламировала. Мы поддерживали часть, вновь прибывшую с Гавайев. Когда мы приземлились, чтобы взять людей, они ринулись к нам, как дети — стоило лишь им увидеть, что экипажи машин из той самой легендарной Кавалерии. Мы были знаменитостями, авангардом все новых частей, которые выдавят коммунистов обратно на север, как последнее дерьмо.

В течение двух дней мы выполнили двенадцать штурмов тех самых мест, которые раньше захватывали уже по нескольку раз. Чтобы посыпать нам раны солью, ВК дрались еще упорней.

Одна зона лежала близ редких джунглей у подножия холмов. Я занимал позицию номер три с левой стороны строя. Наше отделение было вторым в очереди на посадку. Ганшипы по бокам с грохотом выполняли боевые заходы, а бортовые стрелки косили кусты. Дым от огневой подготовки поднимался к небу, и когда мы оказались в пятистах футах от земли, мимо нас понеслись красные трассеры. К тому моменту я уже научился сосредотачиваться на своей работе и подавлять страх. Я чувствовал себя почти что храбрым. Это была Счастливая. Я побывал здесь кучу раз и в ней никогда не было так скверно, как в Иадранг. Кроме того, я был одним из профессионалов.

По мере того, как мы приближались, ответный огонь от невидимых чарли становился все интенсивней. Мы продолжали двигаться прямо вперед.

Уже в конце захода, футах в ста от земли, я увидел ровный поток трассеров, уходящих влево от меня. Целятся в кого-то другого? Кто там за мной? Потом поток начал двигаться в сторону моей машины. Кто-то выбрал нас своей целью. И мы попались. Черт возьми, мы попались.

Я не мог сдвинуться со своей позиции, или даже слегка уклониться. Я был вплотную к номеру два и кто-то еще был вплотную ко мне. Просто двигаться дальше. Я почувствовал, как Гэри взялся за управление. Трассеры были близко, всего за секунду от того, чтобы разнести кабину.