ТСЖ «Золотые купола»: Московский комикс

Погоны не возражали. Им выпала уникальная возможность посмотреть мультикино под условным названием «Чрево России». Один сосредоточился на спальне президента, другой — на сортире премьера, третий заинтересовался постирочной председателя Центробанка. И все одним глазом наблюдали за передвижениями собственного министра. Штатские тем временем приступили к осмотру. В квартире все было прибрано, за исключением спальни, где, казалось, недавно прошло бурное сражение. Под кроватью нашли женский бюстгальтер, черно-красный, со стразами. Здесь же в углу валялся карнавальный костюм человека-паука.

В самом диспетчерском зале были разбросаны соединительные провода и шнуры; на месте, где стоял недавно компьютер, остался лишь след от его подставки. Никаких записей, ручных или электронных, обнаружить не удалось. Штатские все тщательно засняли и запротоколировали.

— Слушай, майор! — обратился к старшему в погонах старший в штатском. — Подтверди своим, что задержанный дал правильную наводку. На освобождение под залог заработал. Во сколько потерпевший ущерб оценил? Во сколько? Сто миллионов?! Золотой мальчик…

Майор передал информацию куда следует и вновь замер, зачарованно глядя в телевизор.

— Все, кончайте комедию смотреть, — вернул всех к реальности старший в штатском. — Пора это паучье гнездо обесточить, а дверь опечатать. Пригласите человека из ТСЖ, опечатайте и предупредите, чтобы никто к двери не подходил.

14 апреля, полдень Новые приключения Волика

Вольдемар Кислицкий проснулся от сушняка. Вместо языка нёбо скребла наждачная бумага, пересохшее горло сипело. Он поднял голову, пытаясь осознать, где он есть и соответствует ли место пребывания его жизненным планам. Увидев знакомый бардак, он с облегчением понял, что он дома. Один дома. А где Ксюша? А, да, Ксюша на Маврикии. А почему он не на Маврикии? Размышляя над ответом на этот вопрос, он поднялся с дивана и пошлепал в кухню. Пол в коридоре был почему-то влажный, а на кухне лежал любимый Ксюшин мохнатый ковер, мокрый, как губка. С кем же он тусил вчера? А, да, с Кларой и козлами. Вот козлы, воды сколько налили! Так почему же он не на Маврикии? Вчерашний день стал понемногу складываться в мозаике его возвращающегося сознания. Да, из-за денег. Из-за поганых денег. Загребчук его оповестил, Ксюша улетела, а он попилил домой — деньги пристраивать. Но вчера он их так и не пристроил. Но заховал. А куда заховал? Под мойку.

Кислицкий открыл дверку: под мойкой царила идеальная пустота, опорожненное мусорное ведро и голубой совок — вот и все, что сумел увидеть там Волик. Бегом, рискуя навернуться на мокром полу, он рванул обратно к дивану. Там лежал телефон. Три пропущенных звонка и две эсэмэски, ну и фиг с ними. Чувствуя пульсацию крови в горле, Вольдемар набрал Клару. Клара не отвечала. Он набрал еще раз. Клара не отвечала. Он набрал третий раз и, наконец, услышал сонный голос: «Кислицкий, что ты бузишь?».

— Клара, где деньги? — он был сама внезапность.

— Ты что, Волик, не проспался? Какие деньги в двенадцать дня? Ты о чем?

— Клара, твои козлы сперли мои деньги.

— Мои козлы? Подожди, — Клара на том конце провода обратилась к кому-то. — Козлы, вы у Волика деньги брали? Нет, говорят, не брали. Бутылку вискаря брали, это правда. А деньги не брали.

— Клара, я вызываю полицию.

— Постой, Кислицкий, постой, не гони. Какую полицию, зачем полицию?

— А затем, что до вашего прихода в моей квартире было триста тысяч рублей кэшем, а после вашего ухода их не стало.

— А ты уверен, что перед нашим приходом деньги были? Ты проверял?

— И проверял, и перепроверял, и даже перепрятывал.

— Та-а-ак. И куда же ты бабло в итоге попрятал? В унитазный бачок?

— Почти. Оно лежало у меня под мойкой, у задней стенки, среди тряпок и пакетов.

— О, блин, — Клару осенило. — А ты знаешь, что ты вчера потоп устроил?

— Я?! Потоп?!

— Ты! Потоп! Мойку заткнул и баиньки завалился. А мы, как последние идиоты, твою квартиру от страхового случая спасали. Мог бы нижних соседей так затопить, что и миллиона не хватило бы рассчитаться.

— И? — холодея, спросил Волик.

— Тряпки и пакеты все из-под мойки сгребли и в мусорку вынесли. Лило с них как из ведра. Кому же могло в голову прийти, что ты там ценности хранишь?

— Да, — простонал Волик, — Ксюхины брюлики тоже там были. Она меня убьет!

— Не хнычь, рысью беги к мусорке. Вдруг не вынесли?

— Конечно, как же, не вынесли! Ночью всегда выносят!

— Тогда вали в паркинг, где мусор складируют!

Волик заскользил по плитке в сторону двери. Дверь была закрыта на защелку. Распахнул и, с трудом тормозя на поворотах, в три прыжка достиг мусорки. Она была полна, даже переполнена. Кислицкий вытряхнул все содержимое на пол, упал на колени и стал расшвыривать бутылки, бумажки, банки — все скользкое, мокрое, противное. Когда он увидел заветный комок тряпок, он был готов пасть на него грудью.