Цзян

Мэнди схватил Джейка за руку, развернул к себе и поволок из комнаты. Джейк чувствовал тело товарища, прижимавшего его к себе, чувствовал тепло этого тела и ту защиту, которое оно давало. И тут же его взгляд упал на группу людей у противоположной стены. Японские лица. И женщина. Расплывчатое чувство ускользающего времени... Затем рукав кимоно, как парчовый занавес, заслонил ее лицо.

А комната тем временем раздувалась, как пузырь, и меняла цвет, становясь бело-желтой. Жуткий вой заполнял все ее пространство и лез в уши с такой силой, что, казалось, барабанные перепонки не выдержат и лопнут. Стены треснули, осыпав его своими осколками, а потолок раскололся, как плавучая льдина, на несколько кусков, которые с омерзительным грохотом рухнули вниз.

Взрывная волна настигла его, швырнув на него Мэнди, и с чудовищной силой прижала их обоих к полу.

Выкрикивая проклятия вперемешку с именем Ничирена, Джейк провалился в черную дыру бездну нестерпимой боли, и впечатление было такое, словно все здание рухнуло за ним следом, завалив его своими обломками.

Книга первая Цзян [2]

Время настоящее, лето Вашингтон — Гонконг — Пекин — Токио — Москва — Цуруги

— Дайте изображение на экран.

Цветной снимок, очень зернистый из-за сильного увеличения на экране восемь на десять футов: человеческое лицо, излучающее силу, как морда тигра во время прыжка. Вьющиеся черные волосы над широким лбом. Прикрытые веками, невероятно умные карие глаза. Агрессивно выдвинутый вперед четко очерченный подбородок, высокие скулы, благодаря которым глаза казались глубоко запавшими.

— Есть о нем какие-нибудь свежие сведение? — Это был другой голос, несколько более мягкий.

— Не думаю, что его травма слишком серьезна, — ответил Генри Вундерман. — Но даже не имея точных сведений о характере повреждений, полученных им во время взрыва, могу с уверенностью сказать, что наиболее болезненным будет психологический аспект. Без сомнения, он тяжело переживает гибель своего отряда, или, используя более точный термин, гибель своего дантая.

— Дантая?

— Да, — согласился с коллегой Джерард Стэллингс слегка высокомерным тоном, который у него всегда проскакивал, когда он разговаривал с Донованом.

Это был очень высокий, мосластый человек с точеными чертами лица типичного англичанина, который говорил с техасским акцентом, растягивая слоги и напирая на буквы "р". Его загорелое худое лицо с резко обозначившимися морщинами отличалось подвижностью и силой, как и все его тело. Его глубоко посаженные зеленовато-карие глаза горели из-под нависшего лба, покрытого мелкими веснушками. Он неплохо воевал во Вьетнаме. Генри Вундерману удалось завербовать его и заставить работать на Куорри[3] в 1971 году, когда он руководил силами повстанцев в небольшой, но стратегически важной африканской стране. Вооруженные русским оружием, эти отчаянные ребята со Стэллингсом во главе уже собирались приступом брать столицу, когда вмешался Вундерман. Он оценил стратегические таланты Стэллингса и нашел к нему подход. У него в то время была под рукой одна советская шифровка, перехваченная Куорри. Хотя код, основанный на перестановке гласных и удвоении согласных в определенной системе, и был разгадан, но никто из сотрудников никак не мог понять, что значит сообщение в целом. Вундерман показал шифровку Стэллингсу, тот внимательно посмотрел на нее и мгновенно оказался на крючке.

Он был знатоком военной философии Сунь Цзу. «Искусство войны заключается в умелом сочетании твердости и уступчивости», — процитировал он Вундерману в тот жаркий и душный день в Африке, когда они сидели в тенечке, окруженные черепами правительственных чиновников, которые он и его ребята добыли и сложили в красивые пирамидки. Он был стратегом в душе и любил манипулировать людьми, как если бы они были камешками на доске для игры в вэй ци.Как и Джейк.

— Дантай— это особая группа людей, — продолжал Стэллингс, — связанная узами, которые крепче семейных. Ее члены всецело полагаются друг на друга. Давно известно, что в экстремальных ситуациях близкие отношения способствуют проявлению самых важных бойцовских качеств: мужества, стойкости и ясности мышления.

Из всех людей, собравшихся в комнате, Стэллингс обладал самым богатым опытом работы в полевых условиях, и он презирал тех своих коллег, которым подобного опыта не хватало. А вот Донован, так тот вообще понятия не имел, что такое полевая работа. Стэллингс часто думал, что если бы Доновану поручили какое-нибудь мокрое дело, то он бы облевал свои щегольские мокасины.

— Благодаря именно этому, — прибавил Вундерман, — группа Джейка Мэрока так долго и успешно работала.

— Она работала весьма успешно вплоть до инцидента на реке Сумчун, — заметил Донован, нет-нет да заглядывавший во время разговора в компьютерную распечатку личного дела Джейка. — Многие сотрудники считают, что тот инцидент изменил Джейка Мэрока.

Стэллингс пожал плечами.