Туарег 2

– В одно надежное место, – обернулся к нему Сулейман. – Вам нечего нас бояться, мы не бандиты. Как только виновный будет наказан, вернетесь домой живыми и здоровыми.

– Но почему бы не ускорить возвращение? У меня в машине спрятаны сто тысяч франков на непредвиденный случай. Уверен, что у других есть заначка. Деньги ваши, но только отпустите нас!

– Можете быть уверены, ваших денег никто не возьмет. Они здесь годны лишь для разведения огня. Советую помолиться вашему богу, чтобы тот, кто все это завертел, поскорее пришел повиниться.

– А если он этого не сделает?

– Мой брат их убьет.

– Спаси нас, Боже! – чуть ли не хором воскликнули пленники.

Когда караван скрылся за скалами, защищавшими селеньице от грозного харматтана, дувшего по нескольку недель, Гасель Сайях сел под любимой пальмой и начал ждать с тем спокойствием, на которое способны только люди, живущие в песках и на каменистых равнинах.

Когда он был еще ребенком, отец научил его прятаться в песке целый день, оставляя снаружи только нос и глаза. Жара, жажда, скорпионы и змеи в расчет не принимались. От него требовалось превратиться в камень, не шевельнуть ни единой мышцей, чтобы не выдать себя. Он дожидался, когда пугливые антилопы приближались совсем близко, и только после этого нажимал на спусковой крючок. В пустыне патроны ценились дорого, нельзя было тратить их впустую, и хороший охотник никогда не стрелял, если не был абсолютно уверен, что не промахнется.

Выдержка была шкурой, в которую туарег заворачивался, когда это было нужно.

Выдержка была оружием, благодаря которому туареги побеждали там, где другие племена терпели поражение.

Выдержка была добавочным геном у туарегов, «синих людей» пустыни.

Гасель Сайях сидел, смотрел на опустевший очаг и думал, думал…

Он осознавал, что путь, который был выбран, тяжел. По сути, он вступает в борьбу с новым миром, где столько всего удивительного, вооруженный одним лишь старым ружьем. Но он не мог поступить по-другому – поколения его предков прокляли бы его за неумение защитить честь самого прославленного из народов: народа Кель-Тальгимус.

«Принадлежность к племени Кель-Тальгимус делает нас не такими, как все вокруг, – говорила ему мать много лет назад, когда он спросил ее о причине, по которой его отец ввязался в непосильную, как казалось, авантюру против армии. – У нас свои представления о добре и зле, о справедливости. Мы по-другому относимся к смерти. Каждый из нас готов умереть, если понадобится защитить тех, кому мы предложили свою дружбу. И мы вступим в смертельную схватку с теми, кто нас оскорбляет. Говорят, на зеленых равнинах рая есть только одна гора, и она – для туарегов. Поэтому мы, туареги, при жизни обязаны совершать больше подвигов, чем остальные, чтобы получить право сидеть на ее вершине. Закрой глаза и представь эту гору, сынок».

Он часто вспоминал слова Лейлы и, когда на сердце было тяжело, мысленно взлетал на вершину той самой горы. Ему казалось, что он видит отца рядом с его верным верблюдом Р'Орабом. Отец умиротворенно созерцал пустыню, которая была ему ближе всего великолепия рая.

Его отец стал знаменит благодаря своим геройским поступкам, а посему тот, в ком течет его кровь, просто обязан быть таким же сильным и храбрым.

Набежали тени, наступила ночь, завыли гиены, на горизонте появилась луна.

Полная луна в пустыне восходит насыщенно красной. Она настолько большая, что кажется, вот-вот опалит землю. Поднимаясь выше, она уменьшается в размерах и меняет цвет с красного на желтый, с желтого – на голубой, а потом становится сияюще-белой.

Почему происходят изменения в цвете и по какой причине луна снова начинает расти, когда ночь подходит к концу, было для бедуинов загадкой.

«А что тут непонятного, – говорили одни. – Сначала большая, потому что близко находится, потом поднимется высоко и становится меньше. Потом снова приближается и растет. Антилопы издалека тоже маленькие».

«Луна – как козья утроба: там, наверху, сдувается, потому что воздуха недостаточно. А спускаясь, снова надувается», – предполагали другие.

Но Гасель читал в книге, что это – оптический феномен. Размеры Луны и ее расстояние от Земли никогда не меняются. Просто низко над горизонтом она кажется большой.

Как бы то ни было, луна сегодня светила ярко, позволяя Гаселю различать зубчатое очертание гор, где члены его семьи должны были уже найти убежище.

Там, в лабиринте ущелий, которые они столько раз обходили, двигаясь по следам диких коз, его брат Ахамук по чистой случайности обнаружил вход в огромную пещеру, которую позже они назвали Пещерой газелей. Высокая и просторная, в далекие времена она служила надежным убежищем для многочисленного племени. Точно так же, как в массиве Тассилин-Адджер, стены пещеры украшали рисунки животных; возраст рисунков насчитывал тысячи лет. Прежде здесь протекала бурная река, но по каким-то неведомым причинам она исчезла.