Туарег. Золотое проклятие

Иштар отвечает не сразу. Все это время она стоит к нему спиной- и вот, наконец, поворачивается… Ее глаза влажные, но слез нет. Скорее, это искренность сейчас блестит в двух песчано-карих озерах…

–Где Он?-ее голос глух, но тверд.

Луэй усмехается.

–Это все, что тебя сейчас волнует, Таша? Ты хоть понимаешь, что натворила?!– не выдерживает, срывается на крик, но тут же сам себя гасит…

Девушка снова отворачивается. Закрывает лицо руками. Теперь уже слез не остановить.

Чувствует, как он подходит сзади. Прижимается и выдыхает ей в шею.

–Соври мне, а? Соври, как уже врала…

Она жмурится от боли, внутренней, душевной боли. И сейчас ей больно уже за него… Разворачивает к нему лицо. Кладет руки на плечи…

–Ты ведь сам все понимаешь, Лу… Нет больше смысла врать… Я… Я не оправдываю себя, я поступила очень плохо… И готова нести за это наказание, но… Он не при чем… Если ты…

Мужчина отстраняется. Теперь его ноздри яростно раздуваются…

–Сука… Какая же ты сука, Таша… Шармута…

Дергает ее за волосы, запрокидывая голову.

–Ваад говорила мне, что в тебе дурная генетика… Твоя мать была шлюхой… Ты выросла в обществе дочери шлюхи, твоя лучшая подруга шлюха… Почему мне казалось, что из тебя может получиться что-то путевое? Нравилось с ним трахаться?!-снова кричит, сильно дергая за копну,– отвечай!

–Дело не в том, нравилось или нет, Луэй… Я люблю его… Прости… Видит Аллах, я не врала тебе… Я искренне пыталась полюбить… Отчаянно хотела построить счастливую семью… Я мечтала сделать тебя счастливым… Но…

Она дергается, потому что вспышка боли взрывается на щеке. Он бьет сильно, достаточно ощутимо, чтобы она потеряла равновесие и упала на пол… Во рту металлический привкус крови. Перед глазами мурашки…

–Не смей говорить мне, что не врала! Не смей, сука! Все было ложью!

Таша молчит, судорожно всхлипывая и держась ладонью за горящую щеку. Еще никто и никогда вот так из мужчин ее не бил… Пытается подняться, но он не дает, надавливая на плечи.

– Сидела вот так перед ним на коленях? Отсасывала ему?!

–Луэй… Перестань, прошу… Это сейчас неважно…

Он снова отходит от нее. Со всей силы бьет по стене…

Один раз, второй… Точно так же всего пару дней назад бил по стене Туарег, думая о том, что ей придется встретиться с глазу на глаз с мужем…

–Хара, Таша… Яхраб бейтак! (араб.-ругательства) Я сделал тебя королевой Марокко, а ты выбрала роль шармуты Туарега!

Она поднимает на него глаза и смотрит смело… Раньше в ней не было этой смелости… Даже сегодня, с утра, даже тогда, когда на ее глазах застрелили человека… Внутри было столько страха, зажимов, опасений и оглядываний назад и по сторонам. А сейчас вмиг все стало неважно… Решимость становится нашим спутником тогда, когда есть, что защищать… А у нее теперь было…

–Да, Луэй. И не жалею об этом… Лучше быть шлюхой для любимого, чем королевой для того, с кем жизнь постыла…

Он глубоко дышит, тяжело вздыхает.

–Почему? Почему он?-снова глухой, опять, вроде как, искренний голос,– почему не я? Чем я хуже?

–Нет, Лу… Ты лучше… Красивый, умный, перспективный… Просто ты не мой мужчина… И я не твоя… И ты это прекрасно знаешь… Потому что если бы ты принял меня, как принимают свою вторую половину, не устанавливал бы правила в наших отношениях… Не оценивал бы, как племенную кобылу, не решал бы, что прилично со своим мужем делать женщине, а что нет… Суть любви в том, Лу, что с любимым и ради любимого ничего не стыдно… А я для тебя всегда была просто красивым аксессуаром… Вещью…

–Ты говоришь сейчас, как похотливая кошка… Это омерзительно…– перебивает ее брезгливо…

–И поэтому ты идешь за этим омерзительным к другим… К Лямис…

Усмехается.

–Скажи еще, что ревнуешь…

–Не ревную, ты прав… Но… Раз уж на то пошло, ты тоже изменял…

Он молчит с секунду. На лице играют разные эмоции… Побеждает гримаса жесткости.

–Встань…– резко приказывает,– раздевайся…

Иштар дергается. А он повторяет, уже, казалось бы, более мягко…

–Раздевайся, Таша… Ты же готова ради своего любимого на все… Как ты сказала, ради любимого ничего не стыдно? Ну что же, вперед! Хочешь, чтобы он жил?… Тогда выполняй мои приказы!

Иштар сглатывает, с секунду борется сама с собой, не шевелится.

–Если бы Белькасем был обычным марокканцем, за подобного рода отношения ему грозил бы пятилетний тюремный срок… Это если подходить беспристрастно. Но как правило, этим все не ограничивается… Оскорбленный муж успокаивается только тогда, когда смывает позор кровью… И не мне тебе рассказывать, что подобного рода убийства чести, как правило, встречают оправдательный приговор… Так что убийца, как правило, оказывается на свободе… Но мы говорим не о рядовом марокканце, Таша… Я убью его, клянусь Аллахом, убью… Один твой неверный шаг, и моя рука не дрогнет… Где бы он ни находился и как бы ни пытался от меня спрятаться…-он говорил с такой ненавистью, с такой горячностью, что внутренности переворачивались… Его глаза били больнее, чем плети…

Не выдерживает, начинает снимать с себя одежду трясущимися руками. Луэй смотрит. Внимательно смотрит, разглядывает скрупулезно ее тело.

–На что ты готова ради любимого, каткута?-его голос хриплый.