Туда Без Обратно

…Доела последнюю пиалу ашурэ. Перед переездом размораживаю холодильник, выбрасываю продукты в мусорное ведро. Оставляю фрукты: апельсины, нектарины, сливы, бананы. Пачку яблочного сока, три «литровки» питьевой воды. Сажусь на диету — профилактическую, так сказать. Очищение от шлаков, выведение токсинов, нормализация обмена веществ и прочая чушь. Все равно от волнения аппетита нет. Правильно ли я поступаю? Стоит ли так кардинально менять настоящее? Продержимся ли с моим мальчиком на тропе войны? Под атаку мыслей продолжаю собираться.

Тряпки сложила в чемодан, отложив топ, юбку, босоножки. Оказывается, у меня не так много вещей. Кое-что из одежды, обуви, фен, эпилятор, магнитола, кружки и разная мелочевка. Многое принадлежит Джемалю, от посуды до маленького телевизора… Отказалась от услуг отельной уборщицы — верного информатора сутенера. Наврала, что прямо умираю от сильных головных спазмов. Мол, врач прописал мне полный покой. Доносчица клюнула…

Выбираю дату побега. По-моему, «побег» звучит слишком напыщенно. Просто ухожу. С чистой совестью. Я ничего не должна Джемалю. Я заработала денег, выжила в чужом краю. Он, в свою очередь, заработал намного больше. Всё. Срок контракта истек. Расходимся каждый своей дорогой, как настоящие бизнесмены. А кто сказал, что проституция — это не бизнес?… Ухожу тайком, просто чтобы избавить себя от нравоучений со стороны Джемаля: «Мальчишка обманет тебя», «Ты никому не нужна, 18-летнему молокососу тем более», «Алекса, еще пожалеешь. Kendine gel![84]»

Я и так жутко переживаю. Лучше не прощаться с сутенером. Оставлю письмо, попрошу не искать меня. Напишу что решила добровольно сдаться властям: получу депортацию, вернусь на родину, устроюсь уборщицей в районную школу, выйду замуж, заведу детишек. После этих слов Джемаль не будет меня искать. Столько лет прятал от властей русскую эмигрантку — соучастник… Вторую пятницу каждого месяца он уезжает на сутки в Измир навестить семью. Чем не идеальный день для моего переезда? Вызову Озана, возьму чемодан, спрячу Хаяль в сумку, захвачу горшочек с базиликом и спокойно покину отель… Через несколько дней начинаю новую жизнь. Как все сложится? Никаких надежд, предположений, задумок. Прошу о помощи Аллаха. Прошу Босфор быть рядом. Поддерживать. Я уверена в одном: люблю Озана, а он любит меня. Выкрутимся… Не готовлю себя к плохому или к хорошему. Если повезет, будем счастливыми. Если не повезет, то… Пусть случится то, что должно случиться.

…Ортакёй! Всегда мечтала жить там. Как выяснилось, двухкомнатная квартирка Гюльшен находится в самом сердце этого прелестного босфорского поселка. Мечта сбылась, хоть и на время. Я раньше часто бывала в Ортакёе: люблю посидеть под тамошними раскидистыми каштанами, полакомиться рыбным салатом за соломенным столиком уличной кафешки, проводить взглядом отплывающие паромы, переполненные галдящими туристами. Обожаю прогуливаться по Искеле мейданы[85] в холодные месяцы. В самый разгар осени. Одеваюсь потеплее, сажусь на автобус до Ортакёя. Я могу часами гулять по опустевшей пристани, дышать свежестью моросящего дождя, завидовать засохшим платановым листьям, улетающим под порывами ветерка в объятия Босфора. В Ортакеё осознаю, как тесно привязана к Стамбулу. Я и Стамбул — как двое близнецов, воссоединившиеся после долгой разлуки…

Польшей явно не испытывает финансовых сложностей: жить в Ортакёе для многих стамбульцев — роскошь непозволительная. По словам Озана, квартира досталась Гюльшен от первого мужа Танера, совладельца крупного медиахолдинга. Он умер три года назад — разбился в автокатастрофе. Озан рассказывал, что потеря мужа сильно отразилась на Польшей. Полгода лечилась в элитном реабилитационном центре Анкары, затем год прожила в полном одиночестве в Германии. Вернулась другой. Записала второй диск, посвятив его покойному мужу. «Сестра будто заново родилась».

В ортакёевской квартире Польшей не живет. Сложно возвращаться туда, где когда-то была счастлива с Танером. Продавать недвижимость тоже не стала. Через считанные дни я начинаю новую жизнь в гнездышке некогда счастливых влюбленных… Волнение нарастает во мне изо дня в день. Хватит ли сил пережить нападки семьи моего мальчика? Хватит ли Озану смелости отстоять нашу любовь? Вспоминаю слова Джемаля: «…натрахается, пресытится, в один день забудет…» Ложь! Я верю в чувства Озана. Только насколько они крепки? Ему 18, он пока не сталкивался со сложностями. Носит розовые очки. Или я ошибаюсь? Любимый, не подведешь ли ты меня? Хотя какая разница… Я привыкла терять…

39

…Температура воздуха в Стамбуле понижается. В августовском солнце нет страсти. Оно знает меру, в отличие от июльского. Во всем чувствуется приближение осени: скоро оранжевая карета подкатит к входу полуразрушенного летнего замка. Я жду осени. Бархатного сезона, наполненного шорохом багряных листьев под ногами. Нежности первых дождей, придающих горячему Востоку унылую романтику. Влажноватого воздуха, наполненного ароматом корицы… Лето износило мой организм.