Туда, где я есть. Книга вторая. От края до края

– Вот это сюрприз, – согласилась со мной Лана и едва не разревелась. – Что нам теперь делать?

– Он же мне ещё сказал, что теперь скрывать код не зачем, запомни мол, – нервно вспоминал я.

– И ты запомнил, Скай, как всегда, – спросила Шарли.

       Я постарался не заметить эти её слова, ни время.

– Помню, что ещё удивился от этой нелепой комбинации цифр! А их было, вроде бы восемь.

– Точно? – опять спросила меня Шарли.

– Я тебя прошу, дорогая, не надо меня сейчас раздражать такими вопросами. Я и так не могу сосредоточиться на этом воспоминании.

– Первая мысль самая правильная, – рекомендовала она. – Восемь значит восемь, дальше что?

– Пап, давай скорее, пожалуйста, а то нас тут засыплет под землёй, – поторопила Джоди.

– Да, не так просто вспомнить то, что и не пытался запомнить, – ответил я дочери. – Там ещё в конце Рон повторил какую – то цифру. Да, он так и сказал, что «и опять два». Точно!

– Ещё шесть цифр, – переживала Лана, глядя на меня так, будто она помогает мне сейчас напрягать мою память.

       Я заткнул себе уши указательными пальцами, зажмурил глаза и попытался мысленно вернуться в то мгновение, когда Рон произносил шифр. Я полностью отключился от реальности и мысленно ясно увидел Рона, набиравшего секретный код.

– Кажется, вспомнил, – произнёс я вслух и начал аккуратно набирать цифры, все замерли и молча, следили за мной. – Шесть, два, один, пять, четыре, семь, три и опять два…

       Замок издал отрицательный двойной писк.

– Ещё раз. Шесть, два, один, пять, восемь, семь, три и опять два…

       Замок щёлкнул внутри и издал протяжный приятный сигнал.

                                   Глава двадцатая.

       Вся наша жизнь построена на страхе смерти. Страшась её, мы преклоняем колени и молимся. Вот и Рон, упав на четвереньки судорожно молил Бога о милости, наблюдая за вылетающими со всех сторон откуда – то из под земли душами людей, гибнущих сейчас во время разбушевавшегося землетрясения. Ужас ликовал. Души со скоростью и свистом взмывали вверх высоко в небо, словно взрывающиеся в рождественскую ночь петарды и оттуда, светящимися белыми огоньками медленно и бесшумно падали вниз. Количество их невозможно было сосчитать, их было немыслимо много. Подобного никто и никогда из живущих на земле людей не видел! Души напомнили Рону снежинки, и он поймал себя на мысли, что это просто идёт снегопад и это всего лишь какая – то бредовая галлюцинация или просто такой его сон. Только так его разуму нужно было видеть этот кошмар, чтобы остаться целым.

– Немедленно встать! – раздался чей – то голос над его головой. – Смотри на меня!

       Рон только поднял глаза вверх, как его резко и больно ослепил яркий белый свет.

– Ты кто?! – угрожающе крикнул на Рона тот же голос, откуда – то из – за бьющего в лицо источника света.

       Рон видимо зря не поторопился с ответом, который он и сам не знал, как сформулировать  правильно, так как третьи сутки он, а точнее его тело, находилось в необъяснимом невидимом состоянии. Источник света тут же прибавил мощность светового потока, и голова Рона затрещала по швам.

– Стойте, стойте! – успел крикнуть он, от боли прикрывая своё невидимое лицо своими невидимыми ладонями.

       Источник ответил на просьбу Рона тем, что несколько уменьшил силу луча, и снова повторил свой вопрос:

– Ты кто?

– Меня зовут Рон, я – человек…

       Источник тут же отреагировал на ответ Рона и моментально выключившись, испарился в воздухе. Рон даже не успел разглядеть, кто или что это такое было. Ему казалось, что этот сумасшедший источник выжиг ему глаза, которые сильно болели и слезились. Действительно Рон не видел ни своих рук, ни своего тела, но он по  – прежнему чувствовал его и, как обычно.

       Это неожиданное нападение естественно всколыхнуло Рона. Он понял, что вокруг него творится немыслимое. Помимо землетрясения, опустошавшего в эти минуты всё вокруг, помимо массовой гибели людей над планетой летало ещё что – то совершенно непонятное.

       Рон с того времени как вышел из убежища и стал невидимым практически не покидал территорию, прилегающую к разрушенному дому Ватсона. Как он сожалел о своём решении выйти на землю! Он пытался вернуться в убежище, но его попытки были бесполезны. Вход в шахту, через который он сам привёл свою семью и семью Ская, возможно было открыть только изнутри, он сам его закрыл и собственноручно установил код. Рон отыскал в развалинах объектив подзорной трубы, через которую совсем недавно сам с Ланой наблюдал из убежища за обстановкой на поверхности земли. Он надеялся, что Скай или Лана заметят его, но он был невидим. Он смотрел снаружи в эту трубу, махал перед ней руками и прыгал как ненормальный. Он даже стучал по объективу, но и на его стук никто не прореагировал. Безусловно, Рон, проведя несколько суток в таком состоянии на поверхности земли без пищи, под непрекращающимся ледяным дождём, абсолютно без сна, а он не уснул ни на минуточку за всё это время, был на грани помешательства.

– И некому даже сказать обо всём этом! – кричал Рон изо всех сил, оглядываясь по сторонам в надежде что кто – то его услышит. – Господи, дай мне увидеть хоть одну человеческую душу! Хотя не факт, что она увидит меня…