Туда, где кончается Лес

С первого взгляда узнал молодого человека,

Сидевшего на перилах и поправлявшего черный платок,

Повязанный на правой руке от запястья и до локтя,

Завязанный на несколько прочных узлов.

Не нужны были торговцу из палатки со звездами

Ни карты, ни хрустальный шар,

Чтобы узнать,

Что этот юноша накличет ему беду.

Доктор Ф: И снова треклятый де Рейв на моем пути!

То-то копотью покрылись все склянки,

Стоявшие слева от этой окаянной кибитки,

Чтоб ее, влекущую на меня безденежье,

Волокло по всем перекресткам!

Посмеялся юноша, обернувшийся на знакомый ему голос,

И поклонился, сняв шляпу,

Со всем озорством Пака или Фавна.

Де Рейв: И Вам не хворать,

Любезнейший господин Генрих!

Все королевство встречает близящееся лето,

И только Ваша сущность да все Ваше дело по-прежнему гниют,

Подобно осенней листве.

Доктор Ф: Поди прочь,

Пока и впрямь не накаркал мне беды,

Чернокрылый поганый ворон!

Де Рейв: Почему же сразу ворон?

Может быть, я соловей,

Который просто оперился не по моде?

Ну-ка, фигляры и артисты, где здесь лютня,

Королева инструментов?

Шпорами звонко постукивая по деревянным ступеням лестницы,

Перила которой были обвязаны блестящими прозрачными лентами с подвесками в виде звезд,

Де Рейв спустился на камни площади,

Недружелюбно под его ногами содрогнувшиеся,

Будто гнавшие его обратно в кибитку гадалки.

Среди корзин и деревянных ящиков

Быстро нашлась старая лютня с большим бантом.

Юноша запел под аккомпанемент инструмента и клинка,

Звонко бившегося об иссиня-черную пряжку ремня.

Де Рейв: Раньше ветер дышал в мои паруса,

И дорога манила меня вперед.

Вот видите эту шляпу с пером,

Шляпу поэта или лесного разбойника,

Шляпу музыканта или охотника,

Шляпу сухопутной крысы?

Да провалиться мне на этом месте,

Если я ношу ее по собственному желанию!

Раньше вместо нее у меня была капитанская треуголка,

Украшенная золотом, атласом и нитями жемчуга.

Глазели русалки на эти жемчужины и восхищенно вздыхали,

Видели пираты эти золотые подвески и зубами скрипели от зависти.

Мой отец оставил мне корабль и паруса,

Но не оставил ни единого флага:

Ни белой розы Карнандеса, вышитой на шелке,

Ни красного шиповника Флердеружа на лучшем бархате,

Ни той тряпки недружелюбной к нам Долины Кристальных Водопадов!

Для чего мне флаги?

Для чего мне становиться подданным некоторого государства,

Когда я могу быть свободным

И одновременно относиться ко всем?

Для чего мне жить в одном королевстве или царстве,

Когда я могу равную долю времени проводить во всех,

Наслаждаться всеми прелестями и красотами каждого края земли?

Мой корабль был для меня домом, колыбелью и крепостью,

Я родился над волнами и своим был среди водяных духов и океанид,

С сыном Дэви Джонса дружбу водил.

Веснушки у меня на щеках — это ожоги раскаленного прибрежного песка,

Бурей брошенного в мое лицо.

Кашель и хрипы в моей груди — следствие пьянства ромом, туманом и морской водой.

Я одним целым был с океаном, со всеми морями, с моим кораблем!

Но… До одной ночи.

Под моими парусами, выкрашенными красками, что горели в темноте,