Туда, где кончается Лес

Что будят монстра и заставляют его в песке из недр земли к поверхности пути себе рыть громадными щупальцами.

В шлюпку садись и проваливай,

Потому что не корабль это теперь, а могила.

И если тебе повезет невредимым добраться до берега —

Считай себя самым большим любимцем фортуны.

Двенадцать крючков мне в язык, если я хоть в чем-то тебе солгал, де Рейв!

Убирайся с этого корабля,

Потому что скоро он ляжет на морское дно,

Где холодные ненасытные твари станут грызть его дерево, как термиты,

Убирайся!»

И раньше, чем он окончил, из воды вынырнули тысячи уродливых женщин с жабрами, плавниками и иглами.

Они имели рыбьи хвосты,

Порванные лапами морских чудовищ или топорами моряков,

Обвязанные остатками рыбачьих сетей, из которых морским девам всегда удавалось сбежать с боем или без боя.

У них были хребты акул, челюсти пираний и зигзагообразные когти,

Которые крепко вонзались в дерево и пробку,

Точно дорогой штопор.

Они кружились в волнах, пытаясь поднять с родного дна водоворот,

Выламывали доски корабля

И пели так,

Что многие мужчины рвали на себе волосы, кричали и с безумным воем бросались с палубы в бездонную воду.

Я бы и сам, наверное, в бездну бросился,

Если бы мне от выкриков принцесс, баронесс и герцогинь не заложило уши.

Кренился корабль, мачтами касаясь волн,

И синие просторы казались монстром, на брюхе которого мое судно покоилось,

А белая пена — саблезубыми челюстями.

Под водой засветились миллионы приближавшихся огоньков,

Будто воронка, пытавшаяся поглотить мой корабль,

Заставила подняться к поверхности все упавшие с неба и угодившие в океан звезды.

Сначала я принял их за отражения упавших свечей,

Зачинавших пожар на палубе,

Но потом узрел, что это горящие прутья на головах глубоководных рыб.

Сирены с хвостами электрических угрей,

Флуоресцентными волосами, в которых пробегали искры и молнии,

И светящимися углублениями в телах

Поднимались к морской глади и раскрывали объятия смерти, тянули руки ко мне и моим гостям.

Столы, мачты, лестницы, мундиры, парики и платья горели!

Всех охватила безрассудная паника! Проваливавшаяся деревянная палуба стала эшафотом!

Тех, кто скатывался по коврам и настилам в воду,

Забирали водовороты

И жалили прозрачные голубые женщины со стрекательными нитями и щупальцами медуз.

Под их кожей видны были все будто из тончайшего стекла сделанные кости, органы и серебристые нервы,

Тонкие струны,

Что вели к невесомому расправленному водой мягкому скользкому парусу и щупальцам.

О, эти создания были невероятно красивы!

Медуз рождает полип,

Как цветок физалиса — дриад,