Туфельки для мамы чемпиона

Её снова хлопали по щекам. На этот раз нежнее. — Мамочка, смотри, кого родила, — голос доктора звучал мягче, почти ласково, — На кого похож? Говори вслух! — Мальчик. На мужа похож. Ребёнка подхватили, унесли мыть и взвешивать. Над самой Беатой ещё колдовал врач. — Сейчас так заштопаю, что муж любоваться будет.

Беате только хватило сил слабо улыбнуться и посмотреть в окно. Яркое февральское солнце закатывалось за горы. Сын родился. Так похожий на Збышека.

Збигнев уже достал бутылку коньяка. Решил, что трезвым он это не выдержит. Но резкий звук телефонного звонка прервал мысли.

На том конце провода быстро заговорили по-болгарски. Похоже на польский. Но Зимовский пока по-болгарски не говорил. Сообразил, что в школах Болгарии учат русский в обязательном порядке. — Повторите по-русски, пожалуйста. — Ваша жена родила. Мальчик. Четыре килограмма, пятьдесят три сантиметра, — медсестра мгновенно перешла на русский, тщательно выговаривая числительные, — Мама и ребёнок чувствуют себя хорошо. — Спасибо. Спасибо Вам. Скажите жене, что я их люблю. — Я скажу. Не волнуйтесь. Поздравляю Вас! Первый? — Да. Спасибо ещё раз.

Потом он набирал международную. Через коммутатор посольства. Так было положено. Первым позвонил Беатиным родителям в Гданьск. Пани Юлия заплакала. Было слышно, как всхлипнул пан Михал. Тёща тут же засобиралась на помощь к дочери. Збигнев сказал, что всё организует.

Потом пришла очередь отца. — Папа, добрый вечер! — У нас ещё день, сынок. Какие новости? — отозвался пан Анджей. — Ты стал дедом! У меня сын родился! — Збигнев понял, что плачет. — Оооо, вот это счастье! Збышек, сынок, ты плачь! Счастливые слезы — это можно! Я тоже плакал, когда ты родился. Думал, что с Алексом уже не буду, но где там! Рыдал. Теперь мне не страшно ничего. Внук! Ты, пожалуйста, поцелуй от меня Беату. И мы пришлём подарки. — Ничего не надо, пап. Я всё купил. — Ты не понимаешь, Збыш, внук потом скажет: "Это мне дед подарил." — Приезжайте сами, когда сможете. Ты маме сам скажи тогда. Ладно? — Постараемся. Не волнуйся, скажу.

Уже на следующий день дипломатической почтой пришла посылка из Мадрида. Коробочка известного ювелирного бренда. Внутри цепочка с кулоном в виде ангела. Необыкновенная детская музыкальная каруселька. И набор оловянных солдатиков. Прямо на деревянной коробке было написано: "Мой дорогой мальчик, это тебе от деда".

Глава 13

13.

Леслав Зимовский был трудным ребёнком. На Беату информация о том, что с её ребёнком "не так" сыпалась как горох. У мальчика были неврологические проблемы. Тонус мышц. В роддоме они оба исхитрилась подхватить стафилококковую инфекцию. И если бы не врач-педиатр из советского посольства, с которой Беата познакомилась случайно в магазине, она сбилась бы с ног.

Ей почти двадцать. А у неё уже на руках малыш. Мужа дома часто нет. Первый секретарь — должность разъездная. Мама смогла приехать только на первые две недели.

Збигнев смотрел на свою юную жену и поражался. Эта хрупкая девочка оказалась сделана из железо-бетона. Она кормила грудью по требованию. Хотя врачи старой закалки говорили, что это нужно делать только по часам. Она нашла специалиста по детскому массажу. И таскала к нему Леслава через весь город. Капала какое-то растительное средство по часам, чтобы не давать ребёнку тяжёлые лекарства от стафилококка. Укачивала, кормила, стирала, убирала, готовила. Не помня себя. Не замечая времени.

Збигневу оставалось только гулять с коляской, когда он в городе. Он честно старался вставать к сыну по ночам. Но маленький Лешек требовал маму. Зато уложить спать сына лучше всего получалось именно у папы. В такие моменты Беата прижималась к мужу всем телом, вставала на носочки и шептала: "Ты чудо! Самый лучший папа на свете!". И Збигневу становилось тепло на сердце. В тридцать пять лет он получил всё то, от чего сначала бежал, а после стремился всей душой. Его собственный мир.

В декабре восемьдесят третьего все послы были отозваны в Варшаву для консультаций. В Польше было введено военное положение. Первые секретарь остался за посла. Первых шагов сына Збигнев не видел. От этого события остались только фотографии. Непонятно, когда Беата успевала ещё и фотографировать.

А ей казалось, что время утекает сквозь пальцы. Нельзя, нельзя останавливаться. Вот только недавно все пальчики сына умещались на одной фланге её пальца, а вот теперь он топает своими ногами. А ведь ему всего десять месяцев. Он забавно пританцовывает, стоит ему услышать музыку. Машет ладошкой в окно, когда они провожают папу на службу. Деловито ест ложкой суп, стуча ею об первые зубы.

После возвращения посла стало ясно, что Зимовские едут в Варшаву. Будет большая кадровая перестановка.

На первое время остановились в огромной квартире родителей Збигнева. Зимовские старшие тоже приехали из Мадрида. Беате было страшно неуютно. Целый день она не могла расслабиться ни на мгновение. Квартира напоминала музей и была совершенно не приспособлена для жизни с маленьким ребёнком.