Тук-тук, это хирург!

Дежурный доктор не вполне ясно объясняет пациентке суть процедуры. Надо сказать, что в этот день дежурил врач, страдающий ожирением. Свой живот он носил перед собой в специально сконструированном гамачке. Пояс на штанах, чья ширина превосходила длину раза в два, был украшен двумя колокольчиками, звенящими при движении. Правда, злые языки утверждают, что это не совсем колокольчики, а остатки звенящих яиц. Свои руки он с трудом мог соединить спереди. Мешал живот. Доктор даже ходил медленно, со страшной отдышкой. И вот он, положив больную на бок, спиной к себе, упирается животом в ягодицы пациентки. Как описано в заявлении, что-то внедряется в нее, доктор при этом глубоко и часто дышит, его живот колышется, стучит по заднице, издавая шлепающие звуки. Тут понять больную можно. Что конкретно доктор достал из-под своего живота и засунул ей в задний проход – она не поняла. Даже наблюдавшим со стороны сразу это было определить сложно. А лежа к доктору спиной, тем более. К тому же пальцы врача были размером с сардельки.

Наконец прокурорская проверка закончилась. Врача оправдали, посоветовав больше такого не делать. В случае необходимости ректального исследования все-таки звать более подходящего специалиста.

Неизвестно только, дошло ли дело до следственного эксперимента.

Заботливый сын

Поздно вечером переругались с дежурным хирургом. Чуть не дошло до драки. Он настаивал, чтобы я забрал к себе в реанимацию больного. С его слов, тот был неадекватен – начинался психоз, и оставлять его в общей палате на ночь было страшно.

Поднялся к пациенту в отделение. Решил сам поговорить с ним.

Мужик, лет 35-ти, поступил накануне вечером. Ножевое ранение. Был слегка пьян. Живет в соседнем поселке. Работает в юридической конторе адвокатом. Кто и зачем выпустил ему кишки, мне было неинтересно. Там повод не нужен. Срочно был прооперирован. Ушиты ранения кишечника, зашита брюшная стенка. Не очень косметический шов на животе от груди до лобка.

Ночь провел у нас в реанимации, а с утра его перевели в хирургическое отделение. Разрешено вставать с кровати только на третий день, и то если есть хороший бандаж. Больной был полностью со всем согласен, а учитывая его не самый низкий интеллект и социальный статус, опасений в том, что он не будет соблюдать рекомендаций, не было. К тому же свободных мест в реанимации не хватало.

И вот поздно вечером захожу к нему в палату. Сидит на кровати. Абсолютно трезв. Живот туго обмотан простыней. Своего рода самодельный бандаж.

– Доктор, мне срочно нужно домой. Я согласен написать любую расписку, только, пожалуйста, отпустите меня. Обещаю, что завтра утром я вернусь.

– Так, ну вы поймите, вам сейчас не то что домой – вам с кровати вставать нельзя. Ведь чуть нагрузка – кишки наружу вылезут.

– Доктор, я все понимаю. Но у меня безвыходное положение. У меня дома мама одна. Она парализована, до магазина не дойдет.

– Нет, ну и вы поймите. Сейчас до дома вы просто не доберетесь. Тем более ночью, без одежды. На улице минус тридцать. – Одежду не успели днем получить в приемном, да и получать особо было нечего. В мешке лежал окровавленный комок тряпок. – Что, мама ваша от голода умрет?

– Да нет, от голода не умрет. Еды дома много. До кухни она доберется. Но дома нет портвейна. Мама без портвейна не уснет. Она привыкла по вечерам портвейн пить. Я это серьезно. Я ведь юрист по образованию. Я напишу расписку, и вам ничего не будет, даже если со мной что случится. Но я обещаю, что утром буду на месте.

– Слушай, не говорите ерунды, не могу. В таком состоянии после операции вы не вполне оцениваете свое состояние. Ваша расписка ничего не стоит. Лежим до утра. Ничего с вашей мамой за один день не случится.

– Ну хорошо, – с грустью соглашается больной, – только, конечно, мама спать сегодня не будет.

Послав про себя на хер его маму с ее портвейном, чтоб она без него сдохла, иду в ординаторскую. Хирург встречает вопросом:

– Ну чего, берешь к себе?

– Да с какой стати? У меня и так ни одного свободного места.

– Ну так он же неадекватный! Еще в окно выпрыгнет!

– Слушай, с каких пор забота о маме стала признаком безумия? Вполне здраво рассуждает. Ну пьянь его мама, ну и хер с ней.

– Я тебе говорю, он из окна может выпрыгнуть.

– Никуда он не собирается прыгать. Захочет убежать – его охранник ночью не выпустит.

На наши крики прибежала дежурная медсестра. Узнав о причине спора, пообещала, что с поста она всю ночь никуда не отойдет. Пост напротив палаты. Если попытается высунуться, сразу позовет на помощь.

– Ну смотри, я предупредил, – пригрозил хирург, – тебе отвечать придется.

Остаток ночи нам вместе пришлось провести в операционной. К утру мы о нашей ссоре почти забыли.

Утром перед сменой решил проведать любящего сына. Захожу в палату, но его там нет. Я к медсестре:

– Где?!

Та клянется, что из палаты он не выходил. Спрашиваю соседей, куда делся. Соседи по палате рассудительно отвечают:

– А он из простыней веревку связал, с окна спустился и домой пошел. Ему же домой надо было. Вы ж сами ему простыней много дали.