Тухачевский против зомби

– Да, конечно, только позвольте сначала закурить, – в голосе Антонова слышалось волнение. Смогут ли они понять друг друга, найдет ли он помощь и поддержку в лице бывшего царского офицера? – вот о чем думал сейчас тот, кто еще вчера сражался со своим собеседником с оружием в руках. Он достал из кармана портсигар – тот самый, что подарил ему Токмаков во время их последней встречи. И встреча эта явной картиной стала у него перед глазами…

…-Вы советуете нам убраться? – с иронией в голосе спросил Антонов, пока поручик поил своих солдат отваром из бочки.

– Именно.

– Это угроза?

– Считайте, что это предупреждение.

– Отчего же? Что должно произойти?

– Если и правда хотите увидеть, то оставайтесь на месте, но держите револьвер на изготовке и… цельтесь прямо в голову…

– Кому?

Антонов не успел договорить, как услышал какой-то пронзительный крик человека, которого душили. Он повернул голову направо и увидел, как один из солдат, только что приведенный Токмаковым в чувство, что было сил душил его вестового Илюшку.

– Ты что?! Отставить! – крикнул Антонов. Реакции не последовало – тот его будто не слышал. – Что с ним? – обернулся он к Токмакову.

– Стреляйте же! Стреляйте!

– Да к чему?! Что происходит?

В это время белочех стал теснить несчастного вестового, у которого от недостатка кислорода постепенно происходил упадок сил, к дереву. Прижав его вплотную к толстому стволу, он с силой ударил его затылком о древесную кору. Илюшка потерял сознание. Антонов наблюдал за картиной ни жив ни мертв.

– Что с ним?

– Да стреляйте же Вам говорят!

Солдат потянулся было зубами достать до горла Илюшки, когда к красному командиру наконец вернулось сознание – и он прицельно выстрелил, пробив голову несчастному и лишив его последних мозгов.

– Что с ним? Теперь-то Вы можете мне объяснить?

– Постараюсь. Мой отец он… в общем, обладает определенными знаниями древних славян. Длительное проживание вдали ото всех, принятие языческих традиций сделали его мудрее и просветленнее, как он утверждает, хотя мне так не кажется… Одним словом, он где-то раздобыл рецепт эдакого взвара, который способен на некоторое время человека превратить в настоящую машину для убийств. Он практически ничего не соображает, только убивает, причем самыми нечеловеческими методами… Встречались даже случаи людоедства… У этого взвара есть срок действия- около трех суток. Потом надо выпить еще, иначе человека начинает ломать вот эдак.

– А что будет, если не выпить?

– Умрет…

Антонов присвистнул:

– Однако! Из чего же готовится этот взвар? Это же бесценная наука! В условиях войны вещь просто незаменимая! Практически бесстрашный солдат получается!

– И не просто бесстрашный, а можно сказать, что неуязвимый. Берет только прицельная пуля в голову – и то через раз, так что вам можно сказать сейчас очень повезло… А из чего он готовится я и сам толком не знаю – знал бы достоверно, так не стал бы сюда тащиться, а спокойно поил бы их в ставке да посылал на верную гибель Красной армии. Знаю только, что в состав входят вроде мухоморы… Черт его знает!

– Послушайте, а как же вы с ними справляетесь?

– Да есть у этого взвара один секрет – командиру, которого видят в момент употребления, они подчиняются. Ничьих чужих слов просто не слышат. Так что теперь Вы, думаю, поняли, что я Вам не врал и лучше бы вам с вашими солдатами выдвинуться восвояси.

– Разумеется, но… Как же вы дальше?

– Говорю же – поезд остановим!

– Новые захваты, новые жертвы…

– Что поделать, война.

– Это ни к чему. Я помогу Вам. Я представитель официальной власти и велю выделить Вашим солдатам отдельный вагон до Тамбова.

– Буду Вам очень признателен.

– А пока, чтобы нам с Вами нормально добраться до РУЖДа[1], давайте-ка свяжем их в цепочку. Пока они еще не в агрессии…

Сказано – сделано. Солдаты Антонова связали руки белочехам и соединили их в один ряд. Все вместе двинулись в сторону колейки. Командиры шли впереди и говорили о своем, а рядовые отряда Антонова только полушепотом обсуждали виденное…

– Теперь я понимаю, почему сопротивление отрядов Мамонтова на данном участке было особенно ожесточенным. Удивительно, как долго на Тамбовщине не могли сломить его натиск.

– Да, Вы правы. Взвар сыграл свою тактическую роль.

– Прошу Вас только об одном, Петр Михайлович.

– Все, что в моих силах.

– Постарайтесь меньше жертв оставить на пути…

– Я понимаю, иначе на Вас падет тень – отпустили командира белочехов и целый отряд…

– Дело не в этом. Я просто очень жалею людей, – Антонов попытался усмехнуться, придать своим словам характер шутки, но Токмаков оценил его серьезность. Между врагами начала зарождаться дружба.

– Поразительно, – сказал Токмаков. – Шестой год воюю, а так редко доводилось на войне встречать людей. Вот, это Вам на память, – с этими словами вынул он из кармана золоченый портсигар с гербом империи и вручил Антонову. Тот от души поблагодарил своего товарища…