Тухачевский против зомби

Надо сказать, что при приближении Михаила Николаевича Никиту взяла некоторая оторопь. Он не робел ни перед Лениным, ни перед Каменевым, ни перед кровожадным Дзержинским. А здесь – перед этим умным и сильным, могущественным военным – смелость немного подвела юношу. Он сделал шаг вперед, и только сейчас смог разглядеть его…

Правильные черты лица (только глаза немного подвели, при резких поворотах головы смотрят чуть под большим углом, чем обычно, но когда смотришь прямо недостаток не заметен – такое бывает от избыточного чтения в неудобных условиях), волевой подбородок, аккуратно уложенные – в отличие от всех этих партократов – волосы, гладко выбритые щеки и запах дорогого парфюма… Нельзя было сказать, что это – красный командир, обычно они выглядели иначе…

– Михаил Николаевич… Простите, товарищ командарм…

– Полно, – мягким, учтивым голосом говорит Тухачевский, оглядывая собеседника, – Вы – лицо гражданское, можете по имени-отчеству.

– Меня зовут Никита Савонин.

Протягивает руку. Жмет. Рука сильная, но теплая. Располагает к общению.

– Я к Вам по поручению Склянского и Троцкого.

– Слушаю Вас.

– Я по поводу Тамбовского восстания. Вас решено назначить командующим операцией по его ликвидации.

Поправляет туго застегнутый воротничок.

– Других командиров нет? Я ведь только с фронта.

Никита пожал плечами.

– Как там оперативная обстановка?

– Вот за этим я и послан. Где мы можем с Вами переговорить подробно?

– А пойдемте к Фрунзе.

Вошли в приемную начальника Генштаба РККА. Тухачевский попросил Никиту подождать несколько минут, пока он лично поприветствует хозяина кабинета. Стоя в приемной, Никита еще не верил тому, что все это происходит с ним – слишком удивительна была для него близость настоящих героев революции и Гражданской войны, а не тех, кто только стравливал людей и обагрял руки кровью народных масс. Однако, чувство это преследовало Никиту недолго – вскоре дверь отворилась, и Тухачевский пригласил его войти.

Фрунзе сидел за столом – большой, краснощекий, с пышной шевелюрой и не менее пышными усами, в форме командарма, он улыбнулся вошедшему и жестом пригласил его сесть.

– Знакомьтесь, – продекламировал, улыбаясь, Тухачевский, – начальник штаба РККА Михаил Васильевич Фрунзе. А это – товарищ Савонин из Тамбова.

Фрунзе улыбнулся и протянул гостю руку. Не было у этих удивительных, смелых, мужественных, сильных и оттого – казалось Никите – добрых людей ничего общего с теми нерусскими заговорщиками, что недавно восседали перед ним в кабинете Ленина. Потому и в этом кабинете ноша чувствовал себя куда лучше и приятнее, чем в предыдущем.

– Ну что там, на Тамбовщине?

– Товарищи, я так понимаю, что простое направление к месту восстания регулярных частей РККА приведет только к гибели личного состава, и ничего более.

– О как! – вскинул брови Фрунзе. – А если мы много направим?

– Значит, много погибнет.

– В чем же причина?

– Понимаете, бойцы крестьянской армии Антонова – да, да, не удивляйтесь, все зашло уже настолько далеко, что мы имеем дело с армией – подпитываются неким сильным фармацевтическим отваром, рецепт которого мне неизвестен. Его изготавливает отец сообщника Антонова, Токмакова, что прячется в лесах недалеко от Кирсановки.

– Это какого Токмакова? Поручика?

– Верно, Михаил Николаевич.

– Надо же, я знал его до революции… Так что там за отвар, Вы говорите?

– Я точно не знаю его состава, но после его принятия солдаты становятся практически неуязвимы для обычных видов оружия, включая огнестрельное. Сами же они приобретают силу поистине нечеловеческую – настолько, что способны укладывать без единого выстрела людей, сразу же разрывать их на куски руками в ряде случае даже поедать их мясо!

– Это – достоверная информация?

– Я это видел своими глазами и не раз.

– Каков срок действия препарата?

– Вообще-то трое суток, но они получают постоянную подпитку.

– А сами командиры?

– Они не пьют. Дело в том, что после приема препарата человек становится неадекватен, перестает воспринимать речь и команды всех, кроме тех, кто присутствовал с ним при распитии, речь его пропадает, он становится похож… изволите, на мертвеца, которого подняли из могилы. Только тот по определению немощен, а этот мощен настолько, что уничтожает людей десятками вручную!

Фрунзе и Тухачевский переглянулись.

– Я понимаю, Вы мне не верите. Но только в этом секрет бесстрашия армии Антонова. Ни один крестьянин не вступил бы в ее ряды, не обладая он верой в свою исключительную победу, которая достигается только путем фармацевтического вмешательства….

Никита старался говорить предельно научно, не примешивая сюда чудес Велимудра, поскольку понимал, что атеистов такого порядка сложно будет убедить в том, что в действительности происходило сейчас. И потому, к его удивлению, Тухачевский ему вскоре поверил…

– Не исключаю этого. Согласно той малой информации, что получена мной от Антонова-Овсеенко, потери наши действительно чудовищны, а успехи Антонова иначе, чем провидением объяснить нельзя. И существование подобного рода препаратов тоже не исключаю – мало ли народной мудрости в тех лесах кроется…