Тулку на испытательном сроке

Задаю некоторое количество вопросов, чтоб понять границы своих полномочий и возможности моего питомца. Проникаюсь, офигиваю и наконец убираю щуп. Забавно, похоже древние совершенно не заморачивались защитой своих биороботов от несанкционированного доступа. Надеюсь, что и в дальнейшем с остальными их творениями и созданиями получение необходимых привилегий и полномочий будет ограничиваться моей собственной фантазией и наглостью. От самого био-монстро-робота никакой инициативы добиться не получалось, но в режиме "конкретный вопрос-конкретный ответ" он отвечал достаточно подробно, а приказы выполнил аккуратно и дотошно.

— Апельсинка, ты меня слышишь? — проверяю связь.

Мой новый питомец меня прекрасно слышал, о чем мне совершенно безэмоционально и сообщил. Забавно, похоже у нас с ним образовался двусторонний канал без необходимости тянуться ментальным щупом. Уточнил, сможет ли он нести и обнаруженную мной коробку, и найденный погибшими студентами сундук. Для этого инфернального тяжеловоза подобная задача оказывается вполне исполнима. После придирчивого осмотра этой страхолюдины, я отменил своё плетение, лишившее монстра маскировки.

— Бери коробку с сундуком и дуй в направлении, где моё тело. Не доходя версты до охранных башен, — передал ему образы, — закопай коробку с сундуком на небольшую глубину и охраняй, никому не показываясь на глаза. На людей не нападай. Защищаться можешь, но без убийств живых. Ждёшь меня-живого. Если всё понял, исполняй!

Несмотря на трагизм всего, что случилось за последние часы, не смог удержаться от сарказма в свой адрес: "Всю семью похоронил, зато неплохо прибарахлился"…

* * *

Год 410 от воцарения династии Алантаров, конец июня.

Место действия: Гренудия, поселение Риссан

Два дня, прошедших с гибели родителей я провёл в каком-то полубреду: не мог заставить себя выйти из дома, жевал исключительно старые сухари и все время находился в бездумной полудрёме. Вроде бы сам сознанием далеко не мальчик, к тому же прекрасно осознаю, что смерть — не конец. Более того, по поводу их посмертного существования могу быть совершенно спокоен, сам всё устроил наилучшим из возможных вариантов. Но всё равно не могу смириться с тем, что жизни таких прекрасных людей оборвались из-за глупости вполне конкретного персонажа.

Если бы у этого на всю голову высочества хоть слегка было развито предчувствие опасности, то он бы всю дорогу в Риссан страдал бы неизлечимой формой медвежьей болезни. Он так и не узнал, что по степени везучести переплюнул мифического укуренного торчка, невредимым прошедшего сквозь Гарлем в майке с надписью "Ку-клус-клан — сила! Бей чернож. х!". В смысле я несколько раз отправлялся к Апельсинке с намерением отдать команду приволочь Эдмера Алантара в местечко поукромнее для проведения с ним практических занятий по историческому материализму и развитию революционной беспощадности к классу эксплуататоров. И каждый раз останавливался в последний момент, поскольку осознавал, что убить все равно не смогу. У нас, бодхисаттв, своя профессиональная деформация. Даже у таких, морально разложившихся, как я, которые даже из пяти буддийских заповедей для мирян[6] более-менее выполняют только первые две.

На третий день ближе к вечеру колокол на центральной площади оповестил общий сбор. Как в городках Древней Руси, центральная площадь здесь выполняла функции места общего сбора наподобие вече[7]. Как и в древнерусских городах по особенностям набата можно было понять степень важности и опасности события, как и требование к скорости сбора. Сейчас колокол степенно и гулко выдавал два спокойных удара с паузами, что означало событие важное, но без аврала.

Восемь лет в статусе стажёра-воина-командира сделали своё дело, поэтому поминая тихим, добрым словом всех оповестителей всё же поплёлся на "вечевую площадь". Права голоса мне формально никто не давал, но один тот факт, что в свои четырнадцать наравне с Роем входил в десяток самых сильных воинов поселения драматично меняли отношение к моим словам со стороны взрослых, реши я влезть в обсуждение чего бы то ни было. Сейчас сбор оказался посвящён тому, что на центральную площадь втянулись остатки отряда. От расфуфыренных павлинов, всего неделю назад отправившихся на запад, не осталось и следа. Назад вернулись хорошо общипанные куры, среди которых выделялись лишь принц и Велдон. Принц выделялся застывшей на морде гримасой омерзения ко всему, что его окружает, а тирр Велдон мрачно осматривал лица выходящих на площадь женщин и детей, внимательно наблюдая за ними и, похоже, делая для себя какие-то выводы. Остальные студенты держались испуганной кучкой за телегами и сливались с фоном.