Тулку на испытательном сроке

Руководитель экспедиции загнул речь о тех, кто доблестно отдал свою жизнь за короля во славу процветания родной Гренудии, ценой своих жизней добывая бесценный артефакт древних. И эта бесценная находка в итоге оказалась похищена наизлодейшими злодеями, коварно изображавшими из себя обычных государственных преступников и посредством этого подло втёршихся в доверие к руководству экспедиции. Этот заход меня удивил, так как "мой" сундук уже ждал меня в пустошах в паре вёрст за башнями. Но из дальнейших экивоков стало ясно, что такой чести удостоился жезл древних. Не представляю, какие влажные фантазии были на него у ограсской тусовки, но меня сей шедевр древней атефакторики откровенно разочаровал. Когда его нашли, мне понадобилось всего минут десять на изучение его конструкции в аурном зрении. По сложности и глубине заложенных идей он занимал твёрдое промежуточное положение между ломом и кувалдой и был в состоянии выдать всего одно атакующее плетение. Правда многократно и довольно мощное.

Новостью для меня стало лишь то, что прихваченные за одно место авантюристы, которых обобрали и заставили участвовать в экспедиции, под шумок собрали всё, что было ценного и растворились в туманных далях. То, что они утащили ими же найденный жезл, руководителя экспедиции и принца печалило явно сильнее гибели моих земляков. От всей души мысленно пожелал вовремя сориентировавшимся парням успешно добраться до мест, где они будут в безопасности. Хотя и так понятно, что ушли они в Драуру, поскольку там действует почти донской закон о беглецах[8]. Дроу в обиду никого не дадут, захотят — сами обидят.

По мере того, как до собравшихся, несмотря на весь льющийся официоз, дошло, что их родные погибли из-за какой-то железки, которую к тому же столичные гости успешно про… фукали, над площадью начала сгущаться гнетущая атмосфера горя и ненависти. Не дожидаясь, когда какая-нибудь из свежеиспечённых вдов кинется выцарапывать глаза истинным виновникам произошедшего, я собрался уж покинуть площадь, как вдруг кто-то довольно деликатно, но уверенно трону меня за плечо. К моему огромному удивлению неизвестным оказался тирр Велдон Мердгрес.

— Юноша, прошу простить, что тревожу вас, — начал Велдон, чем удивил меня ещё сильнее, — но я хотел уточнить, не вы ли являетесь сыном мерла и мерлы Рислент?

— Да, это я. Мерл Шелд Рислент, к вашим услугам, тирр.

— Я узнал, что после гибели ваших родителей, вы остались сиротой. Позвольте предложить вам покровительство рода Мердгрес. — ошарашил меня тирр. Вот уж чего не ожидал, что кому-то из столичной братии придёт в голову вспомнить о семьях погибших. Хотя, надо отдать должное, во всей этой тусовке именно спокойный и уравновешенный Велдон производил впечатление подлинного аристократа в лучшем смысле этого слова. И такое предложение делало ему огромную честь, потому как с его точки зрения оно было, скорее всего, заведомо и безнадёжно убыточным.

— Тирр Мердрес, я поражён вашим воистину щедрым и благородным предложением и всегда буду помнить о вашей готовности поддержать меня в настолько тяжёлый момент. Но я, хоть и с огромной благодарностью, вынужден отклонить его, поскольку ответные обязательства идут вразрез с моими дальнейшими планами. — Теперь уже Велдон словил когнитивный диссонанс, явно не успевая выстроить логические мостики между "сиротой", "без дураков невероятно щедрым предложением, равного которому не будет" и "категорическим отказом от оного".

— И, раз мне предоставилась такая возможность, я хочу от всей души поблагодарить вас, тирр, за то, что, рискуя жизнью, пытались спасти мою мать. К сожалению в той ситуации всё сложилось против неё. А теперь прошу меня извинить, мне нужно в одиночестве осмыслить своё нынешнее положение.

Оставшийся один Велдон пытался собрать в кучку мысли, которые напоминали ему отплясывающих канкан тараканов, надышавшихся дихлофоса. Можно было бы предположить, что от горя пацан утратил способность соображать, но как раз потерянным и ошарашенным он не выглядел. А последняя фраза выбивала почву из под ног окончательно: это-то он откуда узнал?

* * *

— Ты видел, как этот щенок на меня зыркнул? — после окончания встречи с "благодарными родственниками" погибших принц кипел негодованием и теперь делился с другом Сирилом наболевшем.

Когда сыну погибшего командира отряда риссанцев и целительницы сообщили, что корона по достоинству оценила безмерный подвиг его родителей и заплатит ему аж пятьсот золотых, он взглянул на принца как на пустое место, а высказанные положенные по случаю слова благодарности совершенно не вязались с холодно-пренебрежительным тоном и безразличным выражением лица. Я даже не стал скрывать, насколько мне плевать на эту подачку. С учётом того, что уж чего-чего, а клепать алмазы и аметисты из подножного сырья я научился ещё пару лет назад. А пара таких заряженных камней полностью перекрывала всю эту казённую щедрость.