Тульский детектив III. Пропавшие винтовки

– Да кто угодно, сто человек! Мои друзья! – вскричал Оленин.

– Ну, хорошо, хорошо, успокойтесь. А Вы сами что думаете?

– Я не знаю, что и думать! Я думаю сейчас о том, почему в дом заселилась тётка.

– Она что говорит?

– Она говорит, что она будет моим опекуном, и я не получу денег до своей свадьбы. Что это такое, скажите на милость? Я совершеннолетний!

– Это не ко мне, – четко ответил Столбов. – Вы уже были у нотариуса?

– Ещё нет.

– Вот к нему и ступайте, он Вам всё и разъяснит. Я не специалист по завещаниям.

Молодой человек внезапно вскочил на ноги и развернулся.

– Куда же Вы? – удивился Столбов.

– К нотариусу! Вы же сами меня туда направили!

– Подождите, сначала зайдите к писарю. Вы его видели только – что. Оставьте ему имена и адреса Ваших друзей из Москвы, которые могут подтвердить, что Вы там были в момент смерти Вашей матери. Где Вы сами будете жить?

– Пока не знаю, но дома, наверное.

– Попрошу Вас до понедельника не покидать Тулу, к Вам могут быть вопросы.

– Хорошо, – согласился молодой Оленин и вышел.

На этом поток гостей не кончился: в открытую дверь протиснулся и опустился на стул неряшливо одетый судебный следователь Истомин.

– Уф, ну и денёк, Илья Петрович.

– И Вам доброго дня, что Вас привело ко мне?

– Забираю документы по вашему детоубийце. Слышал, Вы поймали Листова? Поздравляю!

– Да, поймали. Завтра его заберут московские жандармы на допрос, – ответил Столбов.

– А что со смертью вдовы? – поинтересовался Истомин.

– Пока ничего, работаем.

– То есть, подозреваемых нет? – сделал вывод Истомин. – Может, это несчастный случай и пора закрывать дело?

– Это уж как получится.

– Помилуйте, Илья Петрович, у нас и так дел невпроворот, времени совершенно не хватает, а Вы мне ещё одно хотите подсунуть. Может, несчастный случай?

– Я же сказал: разберемся, и я Вас сразу же уведомлю, что это.

– Ну, как знаете, – вздохнул Истомин и медленно поднялся, ни разу не взглянув за это время на Трегубова, – мне пора.

– Что ты думаешь? – спросил Столбов урядника, когда судебный следователь вышел.

– Про Истомина?

– Нет, с ним всё понятно – меньше дел, меньше работы. Ему только таких, как Лукьян подавай, которые сами во всем признаются, а если мы найдём подозреваемых по делу Олениной, то сразу работы прибавится. Я про молодого Оленина спрашивал. Что ты думаешь?

– Думаю, он здесь ни при чем, особенно, если подтвердится что был в Москве. Однако, мне кажется, он больше опечален тем, что наследство опять от него уплывает, чем смертью матери.

– Я о том же подумал, – сказал пристав. – Ладно, Трегубов, у меня сегодня ещё много дел. Давай, разберись с Олениной сам. Займись Павликом.

– Да, конечно, Илья Петрович.

Но проще было пообещать, чем сделать. Найти лакея в большом городе Трегубов не смог. Он заехал в дом Олениной и обнаружил там Варвару Андреевну, как и сообщил им утром Александр Оленин. Купчиха уже вовсю хозяйничала. Грузчики разгружали какие-то тюки из стоявшей у входа телеги и заносили в дом. Вешкина указывала им, что куда относить. На вопрос о Павле она ответила, что тот утром забрал свои пожитки и убыл в неизвестном ей направлении. Больше ничего о нём слышать она не хочет. Сына покойной вдовы в доме тоже не было. «Наверное, действительно, у нотариуса», – подумал Иван.

Вечером, после безуспешных поисков Павла, Трегубов встретился с Натальей Алексеевной. Они решили прогуляться по центру, поскольку в связи с поразившей город слякотью, безобидно гулять можно было только по мощеным улицам.

– Как у Вас дела на службе? – поинтересовалась учительница.

– Голова кругом, – честно признался урядник. – Очень запутанное дело, никак мне не дается, а моё начальство хочет, чтобы я его довёл до конца сам.

– Но это же хорошо? Значит, в Вас верят и доверяют.

– Да, но…

– Трегубов, это ты? Точно ты! – воскликнул встретившийся им на пути Канарейкин.

Тут Николай заметил Наталью Алексеевну, и его лицо под светом фонаря приобрело несколько ошарашенный вид.

– Наталья Алексеевна, преподаватель из женской гимназии, – представил он девушку другу.

– А это мой гимназический товарищ, Николай Канарейкин. Помните, я говорил о нём?

– Как же, конечно, помню, – улыбнулась учительница, – студент из Москвы. Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже, – ответил Николай, переводя взгляд с Трегубова на его спутницу.

– Мне твоя матушка говорила, что ты приедешь, приглашала в гости, но я ждал тебя только в субботу.

– Удалось уехать пораньше, – сказал Николай. – А в гости заходи, вернее, заходите вместе. Приглашаю Вас тоже, Наталья Алексеевна.

– Благодарю.

– Слушай, – вдруг вспомнил Канарейкин, – получил тут письмо от Мишки. Это что, шутка или он, действительно, собрался в Америку?

– Действительно, собрался, – подтвердил Иван.

– Но зачем, что он там будет делать?

Иван хотел ответить, как вдруг на противоположной стороне улицы заметил Павла, – тот неторопливо шёл с какой-то дамой под ручку. Кто эта женщина, Трегубов со спины не узнал. Парочка тем временем начала удаляться. Трегубов посмотрел сначала на учительницу, потом на Канарейкина.

– Извините, Наталья Алексеевна, – сказал он, – подождите минутку.