Тульский – Токарев

– Ага… извинился… Так орал тут, когда очухался… «Я – сотрудник главка!.. Что вы себе позволяете?!.. Немедленно!..» В общем, убедительно верещал, – усмехнулся Лебедев.

Тульский снова подумал о Регине, махнул рукой и рванул к себе.

…В кабинете, разумеется, уже никого не было. Пустая бутылка из-под шампанского сиротливо стояла посреди стола. Под ней лежало древнее и никому уже не нужное объяснение продавщицы молочного магазина Корзинкиной. На этом объяснении дорогой помадой нервным размашистым почерком было написано: «Вино я вылила». Под этим криком души прочитывались вымученные когда-то заверения Корзинкиной: «…ущерб для себя считаю незначительным… в милицию обратилась с целью информации… претензий ни к кому не имею…» В каждой фразе на листке (включая написанную помадой) чувствовались напряжение и обида.

С набережной послышалось уханье первого трамвая. Тульский, несмотря на усталость, вдруг широко улыбнулся. Что-то произошло за эту ночь. Артур больше не хотел уходить из ментовки. Ему начала нравиться его работа…

Токарев

10 апреля 1985 г.

Ленинград

Артем вышел из здания Двенадцати коллегий на Университетскую набережную и, прищурившись, посмотрел на солнце. Настроение было хорошее – под стать погоде. Только что он получил от руководителя своей дипломной работы последние незначительные замечания, через три недели – защита, потом – «госы», а там… Правда, что «там» – думать не хотелось. Работать по специальности, указанной в дипломе? Тоска… Стоять дальше «на воротах» в «Пушке»? Тоже, в общем-то, не особо весело. И куда податься бедному биологу? Токарев досадливо тряхнул головой и потер ноющее плечо. Накануне на тренировке он «взял на буксир» молодого боксера, который попадать по «лапам», мягко говоря, не старался. Артем начал нервничать.

– Так, хорош, – объявил он, скидывая накладки. – Сейчас будешь бить по моему плечу. Считай, что это подбородок. Нырнул, выныривая, – удар. Руку мигом к подбородку обратно. И – швыряй корпус. Понял?

Тот понял и лупил что было сил. Плечо немедленно заныло, но Токарев выдумал специальную гипотезу, что это и есть силовой массаж, и терпел. К утру плечо заныло сильнее…

Артем быстрым шагом направился через дорогу к троллейбусной остановке, но тут его подрезала, тормозя, светлая «Волга» с таксистскими «шашечками». Токарев шарахнулся, но потом, удивленно поняв, что это к нему, – остановился.

Передняя дверь такси распахнулась, и оттуда наполовину высунулся Юра Шатов. Шатов также занимался у Юрия Евгеньевича (тренера Артема), но был постарше, потяжелее и пошустрее, если что-то требовалось достать. Часто Юра повторял советскую поговорку: «Если в России не украдешь, то в рай не примут», – она, похоже, была его жизненным кредо. Многие в клубе знали о водившихся за Шатовым «грешках» – они ощущались по его туманным рассказам, по вырывающимся словечкам и по появляющимся у него дорогим вещицам. Отца у Юры не было, а мать работала укладчицей на конфетной фабрике, так что мармеладу в доме хватало, хотя ели в основном картошку и макароны – как и все.

– Артем, нужен! Живо! – Глаза Шатова возбужденно блестели. Токарев шагнул к такси, оперся левой рукой на крышу, а правую сунул в клешню Юрику, одновременно с интересом заглядывая вглубь машины. Внутри было густо и душно, так как на заднем сиденье уместились шестеро парней – все знакомые по клубу. Самый младший и легкий, Рустик, работавший в весе «мухи», вообще лежал у остальных на коленях, и у него было самое хорошее настроение. Все лыбились.

– Залезай! – потянул Артема за руку Юрик.

– Да погоди ты! – попробовал возразить Токарев, улыбаясь лихой гоп-компании: – Что за хипеж? Немцы бомбят Киев?

– Если бы! – дернул уголком рта Шатов. – Пашу Лихо знаешь?

– Ну, – кивнул Артем, выезжавший с Пашей не раз и на сборы, и на соревнования.

– Ему полспины бритвой срезали! Давай залезай!

Артем нахмурился и, не спрашивая больше ничего, полез на переднее сиденье на колени к Юрику. Дверца такси упорно не хотела закрываться – мешало колено Токарева.

– Чего ждем? – рявкнул Шатов на водителя.

– Когда дверь закроете, – со вздохом ответил таксист, видимо, уже уставший от беспокойных пассажиров.

– Я сейчас ее вообще отломаю, понял? – вспыхнул Юрик и оскалился.

– Чего уж тут не понять, – снова вздохнул шеф и потянулся к ручке переключения передач. Со скрипом тронулись.

– А… а кто его порезал-то? – опомнился сложенный втрое Артем.

– Паша хотел кольцо продать по-быстрому, – закряхтел под ним Шатов, – капуста нужна была. А там – спекули окопались… Дескать, все только через них… Мол, их место… Ну, ты про Пашу все сам знаешь – за словом в карман не полезет. Короче, одному в челюсть, второму – хрясть, хрясть! На следующий день пришел снова…

– Зачем? – удивился Токарев.

– Ну, еще одно кольцо продать, да какая разница! А те – встретили. Точно не знаем, но, похоже, кто-то из жуликов, которые их прикрывают… И – спину ему, как шашкой – опа!