Туман

- Туман, кошмар… не вижу, куда идти. Скажите, дорога это?.. Была дорога!.. Ничего не вижу… а надо версты четыре в город. Экстренное дело… кошмар! Вы… постоянный, здешний? Ну, да… сразу по голосу. Теперь по голосу отличишь. Трудно дышать, пары… и астма ещё. Что же будет?! Слышите, странный какой-то гром, подземный? Что за кошмар!.. Плечи ломит от пледа… намок. Надо передохнуть. Среди хлябей с вами… Не отдышусь никак. Что? Профессора Чернобабина? Бо-же [1]мой, Алексея Афанасьевича! Знали? О, какой это был!.. Три года уж, как скончался, после первого обыска, ударом. Как же, соседи были… И замечательный гидрограф… Не раз говорил, что здесь размоет, и эти холмы сползут! Всё ползёт… А который час? Нет? украли? А у меня как раз сегодня, золотые часы… и всё! Даже воротник, оторвали, бобровый воротник… камчатский, восемьсот рублей в Харькове, с уступкой… оторвали! Кошмар!

Он был без шапки, повязана голова платочком.

- Дышать нечем, ффу… как под колпаком! Астма у меня. Но так не могу оставить… Лишить последнего права!.. Зверь - и тот имеет право на логово… jus bestiarum [2]. Но у зверя клыки и когти, а… Со-рок лет стоять на охране пра-ва… и… Ко-шмар!..

Он встряхнул пледом, в который кутал плечи и голову, и я увидал осклизлые клочья ваты, где когда-то был воротник с бобром. Он был высокий, сухой, строгий, с лицом Мефистофеля в седой бородке. Коротко остриженный под-бобрик, в пенснэ в роговой оправе.

- И шапку сняли, котиковую. Но тут не вещи, а… человек, субъект, права! Бегу в уголовную милицию, или… как там У них?.. Какое-нибудь, должно же быть право?! Как? никакого права?.. Значит, мы… только ве-щи?! Абсурд! У людоедов, у последних дикарей, есть! естественное право, jus naturale! У каннибалов… есть! У римлян было право рабов!.. jus servorum. Император Юстиниан… право колонов! Глядите кодекс Юстиниана, о!.. У каторжников даже… своё, своебразно-логичное, ка-торжное право! Хаоса и они страшатся… - ткнул он в потолок, в туман. - Вот в этом, в этой проклятой мути… нет никакого пра-ва! Как-с?.. Профессора Чернобабина?.. Но он скончался! Ах, да… дача ещё стоит. Так он… что? Предсказал давно, что эти холмы сползут. К нему как?.. Позвольте… отсюда поворот… через две промоины, за балкой, где дача Варшева. Знаете его? Бывший народник, вегетарианец… кошмар! Уцепились за корову с женой, и теперь у них эта корова… в кабинете! от воров! И на неё взирают с одной стенки почтенный Златовратский, с другой - почтеннейший Михайловский и… всепочтеннейший Чернышевский! А она им… хво-стом, понимаете… и именинные пироги!.. Ко-шмар!.. Увидите!.. Пьют молочко, кушают маслице и стонут, что их ограбили. Распродали по высокой цене участки, вырезали себе кусочек и ухитряются получать паёк за… социалистическую шкурку-с! И их не грабят. Навестите, непременно навестите… И послушайте, как поют! А я… за пра-во! и буду! Пусть всё отнимут, последнюю рубаху снимут, но… пусть… пусть мне точно нормируют объём моих прав, хотя бы право последнего раба, право червя, но… пра-во строго хранимое!.. чтобы я не был взвешен, как какая-то пылинка в вихре!.. Иначе… ко-шмар!..

Он резко сорвал пенснэ и стал протирать привычно, кусочком пледа. Синие его губы дёргались, кривились едко.