Туман

– А где это было? – «бабушка» подошла ко мне и обняла за плечи, прижав голову к груди.

– Не знаю точно, «бабушка», но за четыре дня до этого мы были в Вильно, жарко, старались попусту не вставать…

– И что же дальше? – в огромных глазах Марии зажегся нешуточный интерес.

– Ветер, он очень быстрый. Мы не останавливались до темноты, заночевав в каком-то стогу. Я примерно понимала, что надо ехать вдоль реки, спрашивала дорогу в деревнях пару раз. Ещё одну ночь я провела у какой-то старушки, она и вывела меня утром на дорогу.

Губы Марии от избытка чувств сложились буквой О. Осознав это она тут-же прикрыла его ладошкой.

– Вот почему ты была такая грязная, – Екатерина Петровна высказалась с явным облегчением.

Интересно, что она там себе напридумывала.

– А как же Софьюшка? Где она, где Франц? Я видела, что ты не страдаешь, поэтому поняла, что их с тобой не было.

Францем звали «моего» младшего брата. Сейчас ему должно быть лет двенадцать. Но так как точных знаний у меня не было, пришлось придумывать.

– Батюшка после истории с герцогством Ольденбург19 решил, что лучше перебраться в Берлин. Но матушка захотела отправить меня к вам. Она с братцем должна была выехать в Кёнигсберг, часть дороги мы проделали вместе.

– Я помню, там её какая-то подруга живёт, – соглашаясь со мной, сказала Екатерина Петровна. – Как я понимаю все вещи остались там, на дороге?

Я просто кивнула.

– Ну что ж, я обращусь к полицеймейстеру. Не думаю, что найдут какие-либо из твоих вещей, но может из документов что? – задумчиво произнесла она.

Далее завтрак протекал спокойно, хозяйки обсуждали домашние мелочи и общих знакомых. Я же задумалась, покачивая в руках чашку.

Что ж. Моя версия «приключений» не вызвала отторжения у Екатерины Петровны. Даже помощь в «поиске документов» была обещана.

Остались два пункта моих проблем. Найти дорогу назад в моё время и возможность вернуться. Каждый из них превращался сразу в несколько сложностей. Например – как умудриться выйти из имения без сопровождения? Мне нужно обследовать весь свой путь. Вчерашние «бдения» при розливе чая привели меня к мысли, что во всём виноват странный туман в лесу. А значит, мне нужно будет не только туда попасть, но и найти там этот самый туман.

Как только данный пункт будет выполнен, возникнет второй… как им управлять? Каковы условия для перемещения? Да и сколько их? Как понять принцип его работы. Вопросы… вопросы… и не одного пока ответа.

Что меня немного страшило… не приведет ли новая встреча с туманом, к ещё большему отдалению по времени от дома.

Проблемы возникали одна из другой. Я прям почувствовала себя Чернышевским, с его известным «Что делать?». И вот странно, как и Лопухов, я скрываю себя и играю чужую роль. Хорошо хотя бы, семья меня признала.

***

Первая неделя в имении была именно отдыхом, я наслаждалась этой размеренной ленью и ничего не деланьем. Но постепенно всё начало надоедать, ведь, по сути, я была довольно деятельной натурой, а работа с дядей в больнице только это усиливало. Просто не знала, чем себя занять. Большая часть книг в этой библиотеке была мною перечитана ещё в другом времени, вышивать я хоть и умела, но не любила. Пришлось вернуться к занятиям акварелью. Я старалась выбираться к тому памятному месту, где мы в будущем с бабушкой тоже рисовали, и что странно, у меня пока получалось намного лучше. Глубоко внутри я этим страшно гордилась, в детстве бабушка казалась мне не превзойдённым мастером пейзажа. Ну, ничего, у неё впереди ещё много лет для того, чтобы улучшить это свое умение.

После праздника Казанской летней20, рисовать стало ещё интереснее. Мы выбирались на пленэр в поля, когда жатва была в самом разгаре. Небольшие стога, огромное жёлтое яровище21 с медленно передвигающимися крестьянами. Яркое, слепящее солнце на голубом небе. Селянки ходили опоясанные первыми сжатыми колосьями. Вечерами в деревнях устраивали целые гулянья. Эхх… сюда бы фотоаппарат.

С 1839 года это изобретение стало постепенно покорять весь мир. Нисефор Ньепс и Луи Дагер дали нам возможность запечатлеть историю для потомков, они создали процесс фотографирования, названный «дагеротипия». Со временем повсюду возникали как небольшие фотомастерские с несколькими фонами, так и огромные фотографические храмы искусств с роскошными интерьерами и специально нанятыми стилистами, и парикмахерами.

Любой мог сделать на память фотографию. Ведь маститые художники брали за портреты около трёхсот рублей, хотя уже в пятидесятых годах за фотопортрет во многих фотоателье Петербурга нужно было заплатить всего пять. Фотоаппараты немного уменьшились в размерах, и желающие вышли на природу. Стали появляться фотоальбомы с красивыми видами, известными местами, популярными деятелями. Фотография стала отвоёвывать себе право называться искусством.

Но я не унывала, и мой акварельный альбом пополнился многочисленными рисунками и портретами. Многие селяне приветливо с поклонами здоровались с нами. Мария почти не замечала этого, но на меня они посматривали с большим интересом. И этому была простая причина. Я стала их понемногу лечить.