Туман

– Но надеюсь, вы освободите барышню от ночных дежурств. Я слышал, все ваши врачи делают это вне зависимости от чинов.

Как оказалось, Витольд Христианович тоже был тут. Привлечённый нашей колоритной компанией, он решил тихо присоединиться, подняв вопрос, о котором мы даже не вспомнили, оглушенные первым отказом.

Увидев направленные на него воинственные взгляды, майор рассмеялся и сообщил:

– На этот счёт распоряжений не поступало, так что я думаю, мы можем сделать для госпожи баронессы исключение, предоставив ей в этом вопросе снисхождение.

Раздался всеобщий вздох облегчения. Воспользовавшись возможностью, господин Сушинский заговорил с губернатором о каких-то продовольственных закупках, и мы поспешили отойти, дабы, не ровен час, не оказаться замешанными в этих «войнах».

– Я тут имел возможность пообщаться с несколькими офицерами из госпиталя, – сказал Павел Матвеевич, когда мы достаточно удалились, – такое послушание указаниям из столицы имеет под собой довольно весомые основания. Оказывается, майор protégé95 Якова Васильевича. Они познакомились под Аустерлицем96, где Виллие лицезрел Семёна Матвеевича так сказать «в деле». Потом он оперировал вместе с ним на полях некоторых сражений. И с тех пор лейб-хирург старательно продвигал своего ставленника. Так что господин Сушинский будет чётко придерживаться поставленных ему задач.

– Теперь понятна такая перемена, – важно сказала «бабушка», придерживая ягнёнка, уже уставшего от всего этого гама, и напуганного таким количеством людей.

– С другой стороны, это весьма полезно, – произнёс господин Рубановский, с намёком посмотрев на меня, – мадмуазель Луиза получит разнообразный хирургический опыт при лечении раненых.

– Но зачем ей это? – возмутилась Екатерина Петровна, – я не говорю, что ей нужно пользовать одних рожениц, но и другие болезни имеются в наличие.

– Кстати, по поводу рожениц, – встрепенулся Витольд Христианович, – у нас в повивальном доме одна сложная пациентка, я бы хотел, чтобы баронесса её осмотрела.

– Но я же не смогу разорваться и быть в двух больницах одновременно. И боюсь, господин майор не допустит превратить военный госпиталь в родильный дом, – ответила, с сожалением.

Я уже пропустила несколько танцев, пока общалась с губернатором, и записанные партнёры поостереглись настаивать на них в его присутствии. Но сейчас послышались первые такты вальса, и господин Рубановский с улыбкой предложил мне руку.

Думала, мы просто потанцуем, но оказалось у «провидца» для меня была небольшая просьба.

– Вы могли бы помочь мне Ан… баронесса, мне нужно будет ненадолго отлучиться. Но в любом случае, я бы просил вас об одолжении. Так как не хотел бы, чтобы меня видели с этим человеком.

– И чем же я могу помочь вам?

– Я должен передать кое-какие деньги и бумаги одному господину. Тайно встречаться он не хочет, а я бы не хотел, чтобы нас могли как-то связать. Уверяю вас, в бумагах нет ничего криминального или политического, а деньги… они даже не банальная взятка. – Павел Матвеевич говорил так уверенно и совершенно хладнокровно, как будто в этом не было чего-то предосудительного…, и я согласилась.

«Провидец» несколько раз повторил мне «пароль», который должен был назвать мужчина, пришедший за деньгами. И только удостоверившись в его правильности, я могла их передать.

Отведя меня после танца к небольшому окну, на полпути к «бабушке», господин Рубановский, прикрыв меня спиной от любопытных глаз, достал из расшитого бисером жилета небольшую связку ассигнаций и маленький конверт.

– Хотите прочесть? Он не запечатан, – сказал мужчина, передавая их мне.

– Нет. Я вам верю, – не найдя другой возможности я решила уложить их в одну из висящих на поясе сумочек, которые изображали «лекарские запасы» моего образа.

Сделав вид, что я достаточно освежилась у раскрытого окна, мы продолжили путь по направлению к ожидавшей нас Екатерине Петровне.

В связи с невозможностью рассадить такое количество гостей, на маскараде обеда не подавали. Зато расположенный в отдельной зале буфет впечатлял своими размерами. Чтобы гости не запачкались, слуги проворно раскладывали выбранную еду на небольшие тарелочки.

Какая-то дамочка в маске визгливо требовала заменить ей десерт, потому как поданный, по её мнению, был недостаточно упруг. Она поучительно рассказывала скучающему рядом с ней мужчине, каким именно должен быть обсуждаемый предмет.

Её сопровождающий с тоской смотрел на зал приёма, кажется, совершенно не прислушиваясь к вскрикам этой фурии. Он притопывал ногой, видимо в такт звучащей в его голове музыке. При нашем появлении он переключил своё внимание на нас.

«Бабушка» немного проголодалась, поэтому мы втроём и направились в буфетную. Пока мы с ней в полголоса объясняли слуге, что именно нам положить, Мария почему-то начала переглядываться с находившимся неподалёку мужчиной. И хотя, она стояла за нами и дальше всего от него, но оказалась единственной обращённой к нему лицом.