Туман и Молния. Часть I

Ты прав, мне плевать на людей, которые живут там, и поэтому я устрою такое, что вы сто раз пожалеете, что затеяли со мной противостояние! Я вырежу весь «Нижний», если мне так захочется! Вам меня не остановить! Я буду рвать вас просто ради удовольствия! И если вы так печётесь о спокойствии мирных людей, в чём я очень сомневаюсь, хорошенько подумайте, прежде чем связываться со мной. Они умрут из-за вас. Они будут страдать, и виноваты в этом будете вы! Поэтому не пытайтесь даже трогать меня – я буду делать всё, что пожелаю. Я не трогал вас, но вы меня вынудили, и теперь я не успокоюсь, пока не отберу у Бея всё! Все его улицы я присоединю к своим! И ему придётся с этим смириться! Я вам очень не завидую, вас ждут тяжкие времена, – он усмехнулся, – это всё, больше мне не о чем говорить с таким идиотом, как ты. Если Бей захочет, пускай сам приезжает ко мне на поклон, – Орёл засмеялся.

Эдин Ол сидел красный, едва сдерживая себя.

– Значит так, да? – процедил он сквозь зубы. – Ты объявляешь нам войну?

– Да, именно так!

– Ну, ты об этом очень пожалеешь!

Орёл встал:

– Пойдёмте отсюда, – сказал он Лису и Никто, – здесь нам делать нечего.

Они вышли из ресторана.

– Ты сошёл с ума! – сказал Лис, когда они приехали на свои улицы. – Весь «Нижний» восстанет против тебя! И они будут правы! Нас размажут!

– Я ничего не боюсь, – ответил Орёл. – У меня есть друзья, и они мне помогут, не так ли? – повернулся он к Никто.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, – сказал Никто. Его лицо было глухо закрыто маской, а в прорезях для глаз блестели чёрные стёкла.

Они приезжают в военный лагерь Орла, где он решает устроить показательный процесс над пойманными людьми Бея.

Перед собравшимися воинами, Орёл лично осуществляет казнь.

Отрубленные головы казнённых отсылают Бею.

Вечером Никто уезжает в замок и колется «чёрной водой».

Весь следующий день он не выходит из комнаты. Друзья ведут дела без него. Вечером Лис решает поговорить с ним, и Никто разрешает ему войти.

Глава восемнадцатая. Разговор между Лисом и Никто.

Никто встал, приветствуя Лиса. Опираясь на трость, он подошёл к бару. Лис сел в кресло и молча наблюдал за ним. Никто попытался взять бутылку и налить в бокалы выпивки, но рука его не слушалась, пальцы не гнулись, они были опухшими и такого синюшного цвета, словно по ним били молотком. Его обрезанные когти почернели, татуировки на кистях и пальцах рук выглядели, как чёрные выжженные борозды. После нескольких безуспешных попыток налить себе и Лису вина, он обернулся, лицо его было закрыто маской:

– Лис, налей выпить себе и мне, – сказал он.

Голос его не изменился. Он остался чужим, неприятным, но уже привычным.

Лис встал и подошёл к бару, молча разлил вино.

Никто развернул руку так, чтобы пальцы проходили в отверстие между бокалом и ручкой, и Лис вставил бокал в его руку.

– Постой, постой, я совсем забыл, – Никто аккуратно вернул бокал Лису. – Я хотел снять маску и очки.

– Да, – сказал Лис, – нелегко говорить с человеком, когда не видишь его лица и глаз.

Никто замер в нерешительности, но потом поднял руки к лицу и очень медленно, двумя руками, снял маску. Он выглядел ужасно, «чёрная вода» изуродовала его. Лицо опухло, кожа на скулах лопнула, и засохшая кровь образовала корку, закрыв надписи «нечистых». Но хуже всего выглядела та половина его лица, на которой был шрам, – он почернел и вздулся. Щека сильно распухла, глаз был едва открыт. Никто попытался улыбнуться распухшими, растрескавшимися губами:

– Я понимаю, что выгляжу плохо, но ничего не могу поделать сейчас, – его покрасневшие глаза лихорадочно блестели, он посмотрел на Лиса.

Лис опустил взгляд, он подал Никто бокал, взял свой, и вернулся в кресло:

– Ты выглядишь неплохо, – произнёс он, – ты выглядишь хуже некуда! Мертвец, который неделю пролежал в тёплой земле, выглядит лучше! Если бы Орёл увидел тебя!

Никто сел в кресло напротив Лиса, поставил рядом трость. Он молчал.

– Твоё человеческое тело совсем разваливается, – продолжил Лис, – а ведь оно ещё такое молодое!

Лицо Никто стало мрачным:

– Не говори так, Лис, – сказал он, – не повторяй за «нечистыми». – Он опустил голову.

– Что случилось с тем человеком, тело которого ты используешь? Он был немым и сумасшедшим, да? Он был немой, и поэтому ты не смог воспользоваться его голосом, и тебе пришлось оставить свой.

Лис разглядывал Никто:

– Он был очень красивым. Ты выбрал красивое тело, – сказал он задумчиво, – но ты жестоко поступал с его красотой и не берёг её. Ты изуродовал его, хотя теперь это не имеет значения, ведь прежнего хозяина уже давно нет. Он умер, не так ли?

Никто посмотрел на Лиса:

– Нет, он не умер, – ответил он медленно, – я и есть он.

– Я не верю тебе, – покачал головой Лис, – ты – никто! Ты не имеешь тела в нашем мире! И я не представляю, как ты выглядишь на самом деле. Но мне достаточно твоих глаз, чтобы понять, что это даже к лучшему. Ведь глаза твои? Ты смотришь на наш мир своими глазами? Поэтому ты плохо видишь? Ты пытаешься восстановить его зрение, но пока тебе это не удалось. Может, тот человек был не только немым, но и слепым?