Следующий кадр — Непоседе семь лет и первое серьезное потрясение, причем для всех нас. Мы выбрались с Вертером из города, собираясь съездить к его свояку порыбачить. Его свояк — человек, правда основательный, невысокий и коренастый, владеет мельницей неподалеку от города, почти день на груженой телеге. Место выбиралось очень тщательно, отличные места, замечательная рыбалка. Непоседе очень нравится у него, а поскольку места тихие, то я отпускаю её гулять с мельниковыми ребятишками. Возвращаемся мы всегда с рыбой, а то, что попутно обделываем свои дела, исчезая с мельницы, так это никого не касается. Вот и сейчас невысокая лохмоногая лошадка, тащит шарабан с нами. Уже скоро вечер, и мы торопимся. Непоседа умаялась за день и спит, зарывшись в сено и завернувшись в рогожку, которой будем прикрывать груз, когда поедем обратно. Вдруг нашу беседу прерывает шум и кто-то быстро пересекает дорогу, хватая лошадку под уздцы и останавливая наш поезд. Тут же с другой стороны появляется двое человек с огромными и старыми арбалетами. Потертые жилы, козья нога, привязанная веревкой к поясу, довольно потрепанный вид — таков тот, который нарисовался с моей стороны.
— Быстро из телеги! Бегом! — это орет другой, тот который остановил лошадь, он наверное и главный.
Несмотря на легкую оборванность, ребята двигаются слаженно, не перекрывая друг другу сектора обстрела.
— Дезертиры, — говорит, как сплевывает Вертер, хватая ручку топора лежащего рядом с ним. Я с белым лицом вылезаю из повозки. Губы белые и трясутся, рука судорожно хватается за кошелек с парой монет.
— Они должны подойти и забрать, подойти и забрать, — как заклинание шепчу я себе.
И действительно, один из этих делает несколько неуверенных шагов вперед, но его останавливает громкий голос главаря:
— Ты чё? Сдурел? — и орет уже мне. — Чего там у тебя? Кидай вперед!
Пошедший, останавливается в смущении. Особо не подставляясь, я выкидываю кошель, в отчаянии оборвав завязки и рассыпав содержимое по дороге.
— Кулёма! — в голосе грабителя слышится досада.
Один из державших нас на прицеле приседает и начинает собирать монеты, не приближаясь к нам. Вертер глухо рычит, не делая резки движений.
Только бы Непоседа не выглянула, — пробежала встревоженной мышкой мысль, но я выбросил её и головы, стараясь даже не искушать судьбу.
Однако ей хватило и этого упоминания, тот который с той стороны телеги заглядывает внутрь и первое, что видит, поклажу, накрытую рогожкой. Естественно лезет посмотреть на добычу, которая им досталась. Истошный визг Непоседы сделает честь сирене ан большом маяке в Лилу. Я бросаюсь вперед, уже ничего не соображая. Среагировав на движение, оглушенный визгом, ближний к нам грабитель стреляет из арбалета, но болт пролетает мимо, не задев меня. Я краем глаза вижу, скользнувшего с топором к главарю Вертера, быстрого и опасного. Каким я его ни разу не видел. Больше я не смотрю в его сторону, меня больше интересует тот, который пытается выстрелить. С ужасом вижу, что не успеваю, я громко кричу, размахиваю руками, чтобы отвлечь его, но того видимо завораживает визжащий на ультразвуке комок в телеге. Подымая тяжелый арбалет, он готовится выстрелить, когда Непоседа делает нервное движение руками…
Дальше тишина, подбежав к телеге, я хватаю Непоседу на руки и прижимаю лицом к себе, не давая смотреть в ту сторону где стоял тот мужик с арбалетом. Рядышком нервный Вертер смотрит в ту же сторону, его красные щеки сейчас белее снега.
Догорающий мусор, только что бывший человеком, рассыпался на части выбросив огромный сноп искр.
— Xanthippe, — не то резюмировал, не то выматерился Вертер, держа в руках окровавленный топор. — Ведьма!
Непоседа стояла бледная с ничего не понимающим выражением лица. Я тупил, мысли неслись вскачь сразу по нескольким направлениям, чувства быстро проскакивали по моему лицу, пока ужас не затопил меня. Только сейчас я начал понимать, как мы попали. Магство и волшебство были доступны всем расам в одинаковой мере, но только человек сумел подвести под них идеологическую базу и начать активно бороться, причем выборочно. Так, например, мужчину мага ожидала хорошая работа, достойная зарплата, обеспеченная старость. Женщину — костер, поскольку её дар был от лукавого и ничего здесь не придумаешь. Чернокнижнику тоже мало не покажется, а уж чернокнижник ты или нет, решит суд, в лице представителей Святой Инквизиции. Я оценивающе глянул на гнома, Вертер, конечно, друг, но вдруг он соблазниться высокой наградой?
Впрочем его лицо не выражало ничего, кроме восторга.
— Здорово ты его заклинанием ветра отклонил!
— Ты про что? — вяло интересуюсь я и внезапно понимаю, что видел краем глаза, что первый стрелял в меня, дернувшегося на помощь. И я отмахнулся от болта, изменив его траекторию, а попутно… — я медленно поворачиваюсь лицом к проблеме, сейчас валяющейся в стороне и нанизанной на сучки старого дерева.
Поникшая голова, кровь идущая изо рта. Сейчас этот тип не производит впечатление опасного, а скорей напоминает бабочку пришпиленную на булавку.