Туман Луизианы

— Нет, не просил, — пожала плечами леди Грейсток. — Но интересовался тобой и твоим здоровьем. Я же говорю — очень интересный джентльмен. Думаю на следующей неделе пригласить его на ужин, там и познакомитесь поближе. Свадьбу лучше играть в апреле. Останется меньше года, но я уверена, все поймут причину спешки: одинокая юная леди, оставшаяся без присмотра — твоя поспешная свадьба никого не удивит. Леди Саффолк уже намекала мне, то, что ты живешь одна в доме, совершенно неподобающе.

— Но ведь я не одна, у меня есть слуги, — попыталась вставить хоть слово Луиза. — И к тому же отец оставил…

— Я знаю, что мой бедный Джонатан оставил тебе наследство, но совершенно не озаботился о муже! — патетично воскликнула графиня. — Если так дело пойдет и дальше, ты можешь остаться старой девой или, что еще хуже, лишиться репутации! Я не могу этого допустить! Определенно не могу! Ты переедешь ко мне сегодня же. Вещи привезут в течение недели. Сезон почти закончился, но у нас есть еще в запасе пара вечеров, не балы, конечно, но и там можно отыскать что-то достойное…

— Бабушка! — Луиза беспомощно смотрела на разошедшуюся леди Викторию. Ее блеклые голубые глаза горели воодушевлением, а небольшие седые букли подпрыгивали в такт кивкам, которыми она сопровождала каждое свое предложение. Перед глазами вдовствующей графини, судя по всему, уже проплывали вереницы женихов, а Луиза шла к алтарю с букетом кремовых роз и нарциссов…

— Бабушка, я не перееду к вам! — Громкий возглас заставил наконец замолчать леди Грейсток. Она изумленно уставилась на внучку, будто пыталась понять, кто посмел ее перебить. — Я не перееду к вам, — тверже добавила ободренная ее молчанием Луиза. — Я еду в Америку. К опекуну, которого назначил отец.

— Какая Америка? — Казалось, графиню вот-вот хватит удар. Она открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, силясь понять, что говорит внучка. — Какой опекун?

— Отец назначил мне опекуна, — терпеливо принялась объяснять Луиза, всеми силами стараясь, чтобы бабушка не расслышала неуверенности в ее голосе. — Это его друг, сэр Томас Уоррингтон. У него плантация сахарного тростника в…

— Плантатор? Матерь Божия! — Леди Виктория вдруг побледнела и схватилась за сердце. Глаза ее закатились, и почтенная дама повалилась на диван.

— Мэри! О Господи, Мэри! Неси соли, леди Грейсток стало плохо! — Луиза в тревоге склонилась над бабушкой, отмечая, что она точно не притворяется. Чего-то подобного Луиза, конечно, ожидала. Обмороки были привычной тактикой леди Виктории, когда та хотела заставить окружающих поступать так, как нужно именно ей. А значит, и всей семье в ее лице.

Леди Грейсток слабо застонала, пока Мэри водила флакончиком под ее носом. Луиза присела рядом, настороженно глядя на леди Викторию.

— Вам уже лучше?

— Кажется, я слышала что-то про Америку, — слабым голосом проговорила графиня. — Мне ведь показалось, не так ли?

— Нет, бабушка, не показалось, — твердо сказала Луиза. — Я уезжаю в Америку к опекуну, назначенному отцом.

— Какой скандал, — тихо, но совершенно четко проговорила леди Виктория. — Моя внучка едет в бывшую колонию, жить на плантации, в окружении черных рабов. О, Луиза, лучше бы ты умерла!

— Простите, бабушка, что не оправдала ваших надежд. — Луиза почувствовала, как глаза наполняются слезами. — Возможно, я погибну по пути в Америку, и тогда вы всем сможете говорить, как непомерна ваша скорбь.

— Не говори ерунды! — Графиня, казалось, пришла в себя. Выпрямив спину, она тяжело оперлась об угодливо предложенную Мэри трость и остро посмотрела на внучку. — Я люблю тебя, что бы ты там себе ни выдумывала, и желаю тебе счастья.

— Я тоже люблю вас, бабушка, — расчувствовавшись, Луиза обняла графиню. Та ответила ей легким, почти невесомым поглаживанием по спине.

— Надеюсь, ты посетишь мой ужин на следующей неделе? — непререкаемым тоном спросила она. Луиза кивнула, улыбнувшись — леди Виктория все-таки смогла настоять на своем.

* * *

Небольшой ужин для самых близких собрал тесный кружок из пятидесяти человек. Луиза стояла рядом с леди Викторией, облаченной в платье цвета переспелой клюквы. Сама девушка не поддалась на уговоры бабушки и надела черное платье — траур по отцу никто не отменял. Гости по очереди подходили к хозяйке дома, выражая свои соболезнования по поводу кончины ее сына. До Луизы то и дело долетали обрывки фраз:

— Бедная девушка…

— Какая трагедия, совсем одна…

— Скоро выйдет замуж…

— Уж леди Грейсток так этого не оставит…

Улыбки казались фальшивыми, сочувствие — наигранным. Больше всего на свете Луиза мечтала сейчас оказаться в своей комнате, за плотно закрытыми дверями, и чтобы никто не беспокоил! Кажется, если сейчас хоть кто-то еще скажет, как ему жаль, что отца убили, она закричит!

— Леди Грейсток. — Знакомый голос заставил вздрогнуть и поднять глаза. Над ее рукой склонился лорд Норидж. Странно, но при его появлении Луиза почувствовала, как внутри нее разливается спокойствие. Она искренне ответила на его улыбку.