Туман над Парагон-уок

— Еще слишком рано говорить об этом, — постаралась выиграть время Шарлотта. — Если это действительно сумасшедший, то сейчас он может быть где угодно, и так как у него не было особых причин охотиться именно на Фанни, которая просто попалась ему под руку, то вряд ли он признает это место, даже когда будет пойман.

Эмили смотрела на сестру в упор.

— Ты говоришь, что он не обязательно сумасшедший?

Шарлотта избегала ее взгляда.

— Эмили, откуда я знаю? Ты говоришь, что Фанни была очень… заурядной, ни в коей мере не кокеткой…

— Да. Хотя она не была простушкой, это точно. Но знаешь, Шарлотта, чем старше я становлюсь, тем больше убеждаюсь, что красота — это не только твои физические качества и твоя косметика, но также то, как ты ведешь себя и какой ты сама себя видишь. Фанни вела себя, словно была простушкой. В то время как Джессамин, если ты взглянешь на нее беспристрастно, в действительности не такая уж красавица, но она ведет себя так, будто бы абсолютно неотразима! Поэтому каждый и видит ее такой. Она верит в себя, а мы — заодно с ней.

Эмили усвоила эти знания очень рано. Шарлотта сама хотела бы разбираться в этом — еще в те времена, когда была моложе и находилась в отчаянном процессе познания самой себя. Она вспоминала с болезненной ясностью, как плохо ей было в пятнадцать лет, когда ее сестры Сара и Эмили выглядели красотками, а она ощущала себя такой нелепой и неуклюжей — одни коленки и локти! Она была тогда очень высокой и продолжала при этом расти; могла даже стать гигантом, и ни один мужчина не посмотрел бы на нее. Она могла смотреть поверх людских голов! Шарлотта влюбилась было в привлекательного молодого человека по имени Джеймс Фортескью, но знала, что была по крайней мере на два дюйма выше его, — и не могла сказать ни слова в его присутствии. Дело закончилось тем, что вместо нее он избрал объектом своих ухаживаний Сару…

— Ты не слушаешь! — донесся до Шарлотты обвиняющий голос Эмили.

— Извини, что ты сказала?

— Что Томас ходит взад и вперед по Парагон-уок, расспрашивая мужчин. Он даже спросил Джорджа, где тот был.

— Конечно, — сурово сказала Шарлотта; разговор входил в ту стадию, которой она боялась с самого начала. — Он обязан так делать. В конце концов, Джордж мог увидеть нечто, что в то время показалось ему вполне безобидным, но теперь, когда мы знаем, что произошло, это «нечто» может стать очень важным. — Она была довольна тем, как говорила — вроде бы спонтанно и в то же время довольно разумно; ее слова не звучали заранее подготовленными, только чтобы успокоить сестру.

— Ты, наверное, права, — признала Эмили. — В действительности Джорджа даже не было здесь в тот вечер. Он был в городе, в клубе, так что не сможет принести расследованию никакой пользы.

Шарлотту спасло от необходимости ответа появление самой необыкновенной из всех, кого она когда-либо видела, пожилой леди с безукоризненно уложенными волосами и с удивительно прямой спиной. Ее нос был чуть-чуть длинноват, веки слегка прикрывали глаза; во всем ее облике отчетливо просматривались следы былой красоты. Было видно, что она об этом знает и, более того, пользуется этим.

Эмили поднялась немного более поспешно, чем требовала ситуация. Уже давно Шарлотта не видела ее такой суетливой, и это говорило о многом. Она надеялась, что это не потому, что сестра не знает, как себя вести.

— Тетя Веспасия, — сказала Эмили быстро. — Могу я представить мою сестру, Шарлотту Питт? — Она бросила на Шарлотту пронизывающий взгляд. — Тетушка Джорджа, леди Камминг-Гульд.

Шарлотта не нуждалась в предупреждении.

— Здравствуйте, мэм. — Она слегка склонила голову — достаточно для вежливого приветствия и недостаточно для подобострастия.

Веспасия протянула руку. Ее взгляд открыто изучил Шарлотту снизу доверху, а затем остановился на лице гостьи.

— Здравствуйте, миссис Питт, — ответила она тем же. — Эмили часто говорила о вас. Я рада, что у вас нашлось время навестить нас. — Она не добавила «наконец-то», но это звучало в ее голосе.

Шарлотта сомневалась, что Эмили вообще когда-нибудь говорила о своей старшей сестре, тем более часто. Это выглядело бы очень неблагоразумно… а Эмили никогда в своей жизни не поступала неблагоразумно. В любом случае, Шарлотта не была в том положении, чтобы возражать. Она не могла придумать подходящий ответ; «спасибо» звучало бы глупо.

— Я тронута вашим теплым приемом, — услышала Шарлотта себя как бы со стороны.

— Я надеюсь, что вы останетесь с нами на ланч?

— Конечно, да, — быстро вмешалась в разговор Эмили, до того, как Шарлотта вежливо откажется. — Конечно, она останется, а после мы пойдем в гости.

Шарлотта глубоко вздохнула. Для нее было невозможным пройтись по Парагон-уок, одетой в серое муслиновое платье, рядом с Эмили. Она моментально рассердилась на сестру за то, что та поставила ее в неудобное положение, и бросила на нее пламенный взгляд.

Тетя Веспасия громко откашлялась.

— И кого вы собираетесь навестить?

Эмили посмотрела на Шарлотту, поняла свою ошибку и с достоинством выбралась из этой ситуации.