Туман над Парагон-уок

В этот вечер Эмили чувствовала себя очень несчастной. Джордж был дома, но она никак не могла придумать, о чем его спросить. У нее в голове вертелось много вопросов, но каждый из них выдавал ее сомнения так открыто, что она не смела их задать. И боялась его ответов, даже если муж и не рассердится. Если он скажет ей правду, будет ли это что-то, чего она совсем не хотела бы знать?

Эмили не питала иллюзий насчет Джорджа — он не был совершенством. Еще в самом начале, когда она принимала решение выйти за него замуж, Эмили знала, что он игрок, что иногда может выпить больше своей нормы. Она даже приняла как должное, что время от времени Джордж волочится за другими женщинами, и даже считала это свойство его характера достаточно безвредным, как некую игру, в которую была вовлечена она сама; просто способ не стать слишком зависимым от семьи и остаться свободным. Иногда это было нелегко стерпеть, иногда это даже нарушало порядок жизни, но Эмили приспособилась к манере поведения мужа — и преуспела в этом.

Но с недавних пор она стала чувствовать неуверенность в себе, начала расстраиваться из-за пустяков; иногда ей даже хотелось плакать, что было ужасно. На самом деле Эмили всегда терпеть не могла ни плачущих, ни падающих в обморок женщин, — но сама уже и плакала, и падала в обморок.

Сегодня она решила пойти спать пораньше, но, хотя и уснула мгновенно, просыпалась несколько раз за ночь и утром в течение часа чувствовала себя ужасно больной.

Эмили была несправедлива к Шарлотте и знала об этом. Сестра хотела узнать о Парагон-уок и его обитателях все, что только возможно, потому что хотела защитить Эмили от мыслей, которые разъедали ее мозг. Эмили любила Шарлотту за это, и не только за это. Но внутри у нее поселился какой-то мерзкий тип с громким скрипучим голосом, который ненавидел Шарлотту за то, что даже в своем старомодном сером скучном муслине она чувствовала себя в безопасности и не держала в голове никаких грязных мыслей. Она знала совершенно точно, что Томас не имеет любовниц на стороне. Никакое поведение Шарлотты в обществе не заставит его подумать, что он женился на девушке ниже его по статусу; и ей не грозило давление с его стороны по поводу того, что она должна ему родить сына, который унаследовал бы титул…

Разумеется, Томас прежде всего был полицейским — странное существо, простое, как сковородка, и донельзя неряшливое. Но он обладал веселостью и чувством юмора, и в глубине души Эмили признавала, что он был умнее, чем Джордж. Может быть, он достаточно умен, чтобы найти того, кто убил Фанни Нэш, раньше чем вскроются все старые грехи и язвы Парагон-уок, — и все его жители смогут продолжать сохранять на своих лицах излюбленные маски, под которые никто не хочет заглядывать…

Эмили пропустила завтрак, будучи не в состоянии съесть хоть что-нибудь, а во время ланча она встретилась с тетей Веспасией.

— Ты выглядишь очень изможденной, Эмили, — сказала тетушка, поморщившись. — Надеюсь, ты здорова. В твоем состоянии это самое важное.

— Да, спасибо, тетя Веспасия. — Конечно, Эмили была голодной и положила себе довольно большую порцию.

— Гм-м! — Веспасия взяла сервировочную ложку и взяла себе лишь половину от этого количества. — Значит, ты беспокоишься. Ты не должна обращать внимания на Селену Монтегю.

Эмили резко подняла голову.

— Селена? Почему вы думаете, что я беспокоюсь о Селене?

— Потому что она пустая женщина, и у нее нет ни мужа, ни ребенка, о которых нужно беспокоиться, — ехидно сказала Веспасия. — Она было сделала ставку на француза, но пока безуспешно. Селена совсем не беспокоится о своем поражении. Она была любимой дочкой своего отца и до сих пор так и не выросла из этого состояния.

— Она всегда пользовалась успехом у мсье Аларика, насколько я знаю, — ответила Эмили. — Впрочем, он меня не интересует.

Веспасия кинула на нее быстрый взгляд.

— Ерунда, дитя мое; каждую здоровую женщину должен интересовать такой мужчина. Когда я вижу его, то вспоминаю свою молодость. А в молодости, уж поверь мне, я была очень красивой. Я бы заставила его посмотреть на меня как следует…

Эмили внутренне засмеялась.

— Уверена, что вы были очень красивы, тетя Веспасия. Я бы не удивилась, если бы он и сегодня предпочел бы вас всем девушкам округи.

— Не надо льстить мне, дитя. Я старая женщина, но я еще не потеряла разум.

Эмили продолжала улыбаться.

— Почему ты не говорила мне о своей сестре раньше? — спросила Веспасия с укором.

— Я говорила. Я рассказала вам о ней на следующий день, как вы приехали, и позднее я говорила, что она замужем за полицейским.

— Да, ты говорила мне, что она не обычная; это было. Язычок у нее ядовитый, и двигается твоя сестра так гордо, словно она графиня… Но ты не сказала мне, что Шарлотта такая красивая.

Эмили подавила в себе желание хихикнуть. Пожалуй, было бы несправедливо по отношению к сестре упомянуть об ее булавках и корсете.