Туман над Смородиной

— Нет, — не дал договорить колдун, — массовые обряды — это всегда риск. Я таким не занимаюсь, — заметив смятение в глазах матери, он заверил, — Такая магия непредсказуема в своих действиях, страшнее неё только привороты.

— Привороты? — удивилась Лада, — Разве не заговор на смерть страшнее всего? Матвей говорил мне именно так.

— Поверь, мам, умереть не так страшно, как жить со сломанной волей и по чужому желанию, — покачал головой колдун, — В любом случае, эти южане направились к старосте Лучезаров. Что бы потом ни произошло, не соглашайся.

— Ох, тревожно мне, сынок, — призналась Лада.

— Не надо, мам. Всё будет хорошо, — заверил он и направился в свою комнату.

— Что ты будешь делать теперь? — женщина прошла следом и встала, опираясь плечом о дверной косяк.

— Для начала вот, держи, — он взял со стола стопку бумаги, — это защитные талисманы, помнишь наверное, — женщина кивнула, — Те, что красные, оставь на крайний случай, они сильнее всего и я бы не хотел, чтобы они вообще тебе пригодились, — Лада осторожно взяла тонкие листы в руки, стараясь не помять, — я не думаю, что южане будут насильно заставлять всех принимать их помощь, но лучше быть настороже.

Тумун крепко обнял мать, чувствуя её тёплые руки на своей спине, обнимающие в ответ.

— Ты прощаешься, — тихо проговорила Лада.

— Нет, я просто, — начал Тумун, но был перебит.

— Я не спрашиваю, свет мой, я знаю.

Он глубоко вздохнул и отстранился, заглядывая матери в глаза.

— Да, ты права, — признал он, — я надеялся найти в дядиных книгах что-нибудь полезное, но увы… мне не так повезло, как хотелось бы.

— Что же у вас случилось такое?

Поразмышляв с полминуты, стоит ли говорить матери правду, он всё же решился.

— Староста Трёх лесов убит, в окрестностях деревни поселились нечистые, Агену считают ослабшей ведьмой и грозятся расправой. Я просто боюсь, что южные гости только добавят нам проблем, — от увиденных слёз в глазах напротив, голос его слегка надломился, — я не хочу, чтобы из-за меня опять кто-то умер.

Лада схватилась за сердце, Тумун тут же схватил её за плечи, давая опору.

— Ох, сынок, отчего же ты молчал?

— Не хотел тревожить зря.

— Да разве ж это зря? — женщина освободилась от его рук и поспешила в свою комнату.

Вернулась Лада с кожаным футляром в руках. Приняв его в свои, Тумун почувствовал приятную тяжесть, внутри лежало ни что иное, как настоящее холодное оружие.

— Мам, откуда он у тебя? — спросил он, не спуская глаз с ремешков на рукояти.

— Матвей оставил перед отъездом. Сказал, что ему в горах не пригодится, но надеялся, что ты приедешь забрать его, когда будет нужно.

Колдун вытащил клинок из ножен. Лезвие блеснуло на свету, а спина Тумуна покрылась мурашками — от холодного металла повеяло тяжёлой убийственной энергией.

Клинок передавался колдунами деревни Трёх лесов из поколения в поколение, от учителя ученику. Все знали, что он был зачарован, но никто не помнил на что именно — на изгнание особо опасных духов или на удачные убийства, но им не пользовались вот уже сотню лет.

— Вот уж спасибо дяде, что не забрал его насовсем, — прошептал Тумун, аккуратно проводя подушечками пальцев по самому острию.

— Свет мой, — сказала Лада на грани слышимости, складывая руки на груди.

— Мам, я верну его дяде, обещаю. Я возьму его ненадолго и отдам, потом.

Он вернулся к себе, складывая клинок на дно сумки, рядом со своим верным серебряным ножом, который теперь казался просто игрушкой рядом со своим старшим братом. Следом в сумку легли дядины записи и талисман о призыве душ. Накрыв этот ворох своей одеждой и свёртком с подарком, Тумун закинул сумку на плечо и уже был готов уйти, как к ноге прикатилось что-то круглое.

— Этот каштан выпал из твоей сумки, когда ты приехал, растяпа, — раздался голос из-под кровати.

— Спасибо, Баюн, — колдун повертел орех в руке, прежде чем засунуть его в карман.

— Твоя ведьма подсуетилась поди, чтоб не сглазили тебя, неблагодарного, — захихикал домовой.

— Да, она, — согласно кивнул Тумун, — ну, хорошо принял меня отчий дом, пора и честь знать.

Оказавшись у порога, он на какое-то время замер, не решаясь открыть дверь. Странное чувство тревоги охватило его, не связанное с лесом и Агеной, не связанное с Лучезарами и гостями с Юга. Будто что-то тяжёлое надавило ему на грудь, мешая сделать вдох поглубже.

На плечо легла мамина рука, отгоняя дурные мысли.

— Свет мой, Тумун. Я вознесу Предкам столько молитв, сколько смогу, чтобы вы с Агеной оба были в порядке.

По щеке колдуна скатилась одинокая слеза, он оглянулся, заглядывая в лицо матери.

— Спасибо, мам.

Лада лишь молча кивнула в ответ, но Тумун чутко ощущал её взгляд сначала на своей спине, потом на светлой макушке, до тех пор, пока деревня не скрылась за поворотом.

Спустя пару часов пешей дороги, у него заныли ноги. Стоило подумать об обратном пути заранее, но он не ожидал отъезда в такой спешке и не мог предсказать его таким.

— Агена бы точно предугадала это, — усмехнулся он себе под нос.