Туман над Смородиной

— А не хочешь прогуляться? — как бы невзначай предложил юноша, — Недолго, хотя бы до Озера и обратно, а?

Агена задумалась, а он, не дождавшись быстрого ответа вдруг немного наклонился, потянувшись к её губам.

— Я… мне… — растерялась ведьма, взволнованно отклоняясь назад.

Вдруг в глазах её стало темнеть, а в ушах раздался протяжный гулкий звон.

Перед ней предстала горящая изба на окраине деревни. Запах гари забивался в лёгкие, а неразборчивый шум голосов закладывал уши. В груди стало холодно, словно Агена сделала большой глоток ледяной колодезной воды. Видение стало пропадать также стремительно, как появилось, тая и открывая взор на обеспокоенное лицо Креслава.

— Красавица, что с тобой? — он держал её внезапно ослабшее тело почти на весу, — Тебе нехорошо?

— Всё в порядке, — едва отдышалась она, — так бывает, это просто… не сегодня, ладно? Извини.

Агена высвободилась от чужих рук и, бросив напуганный взгляд на кота в окне, бегом направилась в деревню сквозь темнеющий лес.

Креслав ощутил на себе прожигающий насквозь взгляд цепких кошачьих глаз. Не оборачиваясь на их хозяина, он проводил отдаляющийся силуэт ведьмы, обречённо вздохнул и тоже скрылся в лесной чаще.

Ведьма бежала со всех ног, сбивая дыхание. Видения ещё никогда не приходили так внезапно и не были такими яркими. Что-то точно должно было случиться. Это ведь дом Тумуна! Неужели жители и впрямь решили расправиться с ним вот так?

Вылетев на опушку леса, ведьма остановилась. Деревня стояла в неизменном виде, а дом на окраине был цел и невредим.

Подойдя к нему ближе, она обошла его со всех сторон. Значит, видение было точно о будущем.

— Понять бы ещё о насколько скором будущем, — подумала она вслух, обращая взор к взошедшей Луне, — а ведь сегодня восьмой день, как Тумун уехал, стало быть, уже скоро должен воротиться, — вспомнила она.

Холод в груди всё никак не хотел униматься, то ли от быстрого бега, то ли от накатившей тревоги, но Агене хотелось остаться здесь в эту ночь.

— Мун не был бы против, — рассудила она и холодными пальцами надорвала талисман на дверной ручке. Магия друга никогда не вредила ей, и резная рунами дверь с лёгкостью поддалась.

В темноте у входа она нащупала совсем новую свечу, зажигая её по щелчку пальца, и направилась вглубь дома. От порога по полу тянуло холодом, но ведьма всё равно сняла ботинки, которые даже не зашнуровала, когда выбегала навстречу Креславу.

Старый дом приветствовал ночную гостью скрипом половиц, а дорожка лунного света подсказывала, куда идти. Осторожно ступая, она оказалась в маленькой комнатке, где Тумун обыкновенно спал и работал.

На стенах были развешаны общипанные пучки сушёных трав, на полу там и сям виднелись разбросанные листки бумаги, а кровать была не заправлена вероятно даже дольше, чем отсутствовал её хозяин.

Агена поставила свечу на стол вместе с подсвечником и огляделась. Сперва она подняла все разбросанные листы — даже если они измялись и больше не сгодятся для талисманов, на них всё ещё можно было писать. Затем она смела со стола засохшие остатки цветов в стеклянную плошку, стоящую рядом. Эти хлопоты помогали ей отвлечься от тревожных мыслей, будто она пришла в гости, а не бежала сюда в страхе.

Наконец, дойдя до кровати, она рассеянно опустилась на неё. Холод простыней напомнил о долгом отсутствии Тумуна. За прошедшую неделю ведьма плохо спала, встревоженная нечистыми, разгуливающими по лесу, ей как никогда раньше не хватало спокойствия друга.

— Подожду его здесь до утра, — решила она, прислоняясь к спинке кровати, сидя свесив одну ногу, — если всё же приедет, сразу поговорим и помиримся. Даже если он будет ругаться, что я прибежала в деревню.

…

Со скомканными остатками талисмана в одной руке и серебряным ножом в другой, Тумун на цыпочках крался по собственному дому, переступая по доскам пола так, чтобы не создавать ни единого скрипа. Дойдя до входа в комнату, он сделал глубокий вдох и, с ножом наготове, заглянул внутрь.

От увиденного, руки его расслабленно опустились, а лицо расплылось в улыбке. На его кровати лежала самая настоящая спящая царевна, свесив одну ногу и раскинув руки по сторонам.

— Негодяйка, сказал же не соваться в деревню, — с наигранным недовольством прошептал он.

Аккуратно уложив Агену как положено, колдун накрыл её одеялом и сел подле кровати, положив голову на сложенные руки и вглядываясь в спящее лицо подруги.

Безмятежное спокойствие нарушила мысль: «а что она вообще тут делает?»

Тихо выйдя из комнаты с догорающей свечой, он нашёл у порога её обувь — ботинки не выглядели, будто она расшнуровывала их, когда зашла в дом. Тумун нахмурился, Агене такая неряшливость абсолютно несвойственна.

Он вернулся в комнату и, аккуратно приподняв одеяло, принялся рассматривать её одежду — вся, от рубашки до передника оказалась домашней. Даже косы заплетены неаккуратно, будто с раннего утра и не для дальней прогулки.