Туман над Смородиной

— Что происходит? — почти паникуя, спросил он у Тьмы.

— Вероятно, твоё время не настало и сейчас, — спокойным тоном ответила она.

За его внутренности вдруг будто зацепился огромный железный коготь, дёрнувший его повисшее безвольной куклой тело прочь с моста.

В ту же секунду лежащий на полу своей комнаты Тумун издал протяжный хрип и начал судорожно хватать ртом воздух.

…

Агена третий час беспокойно ходила по маленькой кухне. За окном бушевал настоящий ураган, а дриады и берегини, жалобно скребущие ветвями по окнам её дома кричали и плакали: «Смерть пришла в деревню, Смерть пришла в деревню!». Меона не было ни в одной из комнат, и даже на улице не было его следов.

Агена обняла себя за плечи руками, сев подле стола прямо на пол и прижимая колени к груди.

— Только без паники, в деревне Тумун, он справится, если что-то пойдёт не по плану, — она шептала себе под нос, пытаясь заставить мысли успокоиться, — наверняка эта буря и плач дриад — всего лишь побочный эффект… «Смерть пришла» — это о душе, которую он призвал… в конце концов, он был уверен в правильности символов… — беспорядочно повторяя одно и то же, она усиленно игнорировала крики леса, пробивавшиеся даже через плотно закрытые окна и ставни.

Надо было лишь дождаться утра.

Минуты тянулись, словно дни, а часы превращались в года. Раскачиваясь из стороны в сторону, будто в бреду, ведьма еле дождалась рассвета.

С наступлением первых лучей Солнца ветер стих, а Агена, чуть не сошедшая с ума, побежала в деревню.

Несмотря на плотную завесу серых облаков на небе, дождя не было — ни ночью, ни сейчас. Птицы, будто чувствуя что-то неладное, не смели начинать петь, встречая новое утро. Дриады погрузились в мертвенную тишину, и даже редкие звери не шуршали в кустах и траве леса.

Сбивая дыхание, Агена бежала со всех ног, подталкиваемая этой гнетущей тишиной, от которой сводило в животе и звенело в ушах.

Осталось совсем немного и она будет на месте.

Её стремительный бег постепенно превратился в торопливый шаг, который замедлялся с каждым пройденным метром — всё пошло не по плану вчера вечером.

Это было настолько очевидно, что страх сковал её целиком, сдавливая грудь, мешая делать каждый новый вдох.

В радиусе ста метров вокруг дома трава была мёртвой.

Не было ни следов драки, ни пожарища, она не была примята сапогами и не была выдернута с корнем. Цветы, трава и листья безжизненным ковром устилали все подходы к дому, на пороге которого сидел чёрный кот, будто ожидая свою хозяйку. Его лапы и морда были вымазаны в крови и ведьме было страшно даже представлять, чья она.

Не медлив больше ни секунды, Агена влетела в маленькое жилище, застав Тумуна распростёртым на полу.

— Нет-нет-нет, — она неверяще замотала головой, закрывая лицо руками, — нет, пожалуйста, о Предки, нет!

Его кудрявые волосы слиплись и теперь стали темными, как ночь, а в открытом вороте изодранной рубашки, прямо между ключицами, сияла серебром отметина кошачьей лапы. Всё его тело было изрешечено едва стянувшимися порезами, доски на полу почернели, а ткань белоснежной одежды теперь полностью пропиталась бурым.

Минувшей ночью жизнь в теле колдуна была запечатана фамильяром ведьмы, это значило, что ритуал завершился смертью, и никакого разговора с призванной душой не было.

— Нет, я не могу его потерять, только не его…

Агена тяжело упала на колени рядом с Тумуном, беспорядочно трогая его ледяные щёки, руки и волосы. Тело её забилось крупной дрожью, и она не нашла в себе силы ни на что, кроме как расплакаться, сжимая руку друга в своей и вдруг чувствуя его слабый пульс.

Глаза её широко распахнулись, она потянулась к его бледному лицу, поднося ладонь к обескровленным губам.

— Дышит… — неверяще прошептала она, — он дышит!

Агена вскочила на ноги и, минуя полуспящего от усталости Меона на пороге, побежала вглубь деревни. Колдуна следовало скорее доставить к ней домой, чтобы оказать нужную помощь.

— Откройте! Помогите! — она начала с силой стучать в двери ближайшего дома. Не услышав ответа, она ринулась к следующему, — Пожалуйста, мне нужна помощь! Тумун в беде, помогите мне!

Спустя три дома ладони её саднили и горели от непрекращающегося стука по шершавому дереву.

В четвёртом доме перед ней наконец открыли дверь. Женщина, стоявшая на пороге, выглядела заспанной — неудивительно, ведь Агена разбудила её так рано — и тут же вздрогнула, ошарашенно отходя от двери. Вид у ведьмы был самый беспорядочный: всклокоченные волосы, запачканная кровью одежда, бурые следы на щеках вперемешку со слезами, безустанно катящимися из глаз.

— Предки всемогущие, что стряслось? — возмущённо спросила хозяйка дома.

— С Тумуном беда, мне нужна помощь, пожалуйста, мне… — её грубо перебили.

— Так значит это правда. Ха! Хорошо же мы живём, ведьма не справляется со своей работой, а колдун и вовсе «в беде»!

Агена ошарашенно захлебнулась воздухом. Вдруг сердце её наполнилось гневом, брови сошлись у переносицы, и она впервые за долгое время сорвалась, позволив себе повысить голос на деревенских.