Туман над Смородиной

— Я надеюсь, ты вынес правильную мысль из её слов? — поинтересовался Меон, внимательно глядя за нервными движениями Тумуна, сидящего через стол. Тот, прислонившись спиной к стене, методично стучал в неё затылком.

— Правильную. — отмахнулся тот, — Мне правда давно надо было оставить эту всеобъемлющую заботу. Велены уже два года как нет с нами, а я всё пытаюсь перед ней выслужиться.

"Даже перед Смертью выслуживаться перестал, занявшись вопросом о воскрешении», — съязвил голосок в голове. И он тоже был прав.

— Мне нужно перед ней извиниться, — колдун решительно встал из-за стола, но кот тут же осадил его.

— Не утруждайся, уже извинился — вышел скандал. Дай ей собраться с мыслями, — сказал он.

Агена сидела на корточках посреди пышного лилейника, который Тумун бережно выращивал для неё в саду. Белые, жёлтые, полосато — рыжие и тёмно-красные цветки не шли ни в какое сравнение с её любимыми лилиями, что стояли в заговорённой воде в доме. Но они дарили ей невероятный покой, убаюкивая в своих лепестках и отгоняя плохие мысли.

— Знаешь, — обратилась она к стройной берёзе неподалёку, — я всё-таки просмотрю оставшиеся дневники своих предшественниц и найду, как наложить на нечистого проклятье. Должен же быть какой-то способ, правильно? Тем более, что у него теперь есть почти живое тело.

Берёза склонила к ней свои тонкие веточки, пригладив волосы на самой макушке. Словно младшая сестра, не знающая иных утешений, она молчаливо слушала ведьму, изредка шелестя листьями. Это дерево посадил Матвей много лет назад, сказав, что у Агены, как у любой другой девочки, должна быть сестрица — берёзка, растущая вместе с ней. Но саму Агену Велена подобрала в лесу уже совсем не в младенческом возрасте, поэтому и берёзка была посажена слишком поздно.

— Почему так больно на сердце, милая? Неужели оно к нему всё ещё тянется? Он же меня использовал, родимая, — по щекам ведьмы заструились горячие слёзы, капающие в траву. Цветы, мигом выпивающие влагу, обращали на неё свои головы, — использовал, чтобы что? Чтобы Тумуна забрать…

Лес в округе, объятый закатным Солнцем, молчал, прислушиваясь к ведьминому плачу, ни одна птица и ни один зверь не нарушали этой тишины.

— Почему разлюбить так тяжело? — спросила она, будто взаправду ожидая ответа.

Но лес по-прежнему молчал, качая кучерявыми головами.

Агена чувствовала душой, не разумом, что в груди её зародилось неведомое до сей поры желание — причинить как можно больше боли тому, кто разбил её сердце. Мысль о мести и пугала и дарила странное предвкушение одновременно.

— Неужели я и правда, как тётушка, сама проклятье сотворить захотела? — дрожащими руками она дотронулась нежных лепестков, ласково потянувшихся навстречу прикосновению.

Тумун, подслушивающий её разговор через открытое окно, всецело понимал её боль. Пусть он не мог на себе почувствовать то, что испытывала Агена от внезапно раскрывшегося предательства, даже мысль о подобном вышибала из него дух, затрудняя дыхание. А он, дурак, правда решил, что ей так плохо из-за него.

"Это отчасти, конечно так, но главная проблема заключается всё-таки в разбитом сердце», — напомнил он себе, не позволяя наглой совести снять с себя вину.

— Будешь наводить порчу, — негромко произнес он, заставляя её шмыганье стихнуть на секунду, — позови меня, хочу посмотреть на твою месть. Должно быть красиво.

— Закрой рот. — бросила Агена, продолжая плакать в цветах.

— Заслужил, — добавил кот.

— Заслужил, — согласился колдун.

…

Меон проснулся посреди ночи от странного ощущения. Осторожно, чтобы не навести шума, он переступил через спящих Агену и Тумуна, и запрыгнул на подоконник.

«Ах ты чучело пернатое, что ты тут забыл?» — подумал он, вглядываясь в острые движения тени на фоне ночного леса.

Он спрыгнул с окна и поспешил через сад к заросшей плющом ограде.

— Что-то потерял тут, убогий? — с вызовом спросил он ночного гостя. Его силуэт и запах его магии кот будет помнить ещё, наверное, несколько столетий.

Тот вышел на освещённое Луной место. Холод тянулся от босых ступней пришедшего, мутные глаза обжигали льдом, а бледные руки были способны умертвить любого одним лишь прикосновением, стоило ему только захотеть.

Меон не боялся нечистого, он ненавидел его всей своей душой. Эта тварь забрала первую жизнь его Госпожи, а теперь охотилась и за душой Тумуна, которым так дорожит его нынешняя ведьма.

— Кого я вижу, вор сам вышел мне навстречу! — Креслав говорил тихо, но каждое его слово заставляло шерсть на загривке вставать дыбом от злости, — Решил сдать украденную душу? — приторно улыбнулся он.

— Сейчас, подожди минутку, только разбужу его, — язвительно зашипел кот, разминая лапы.

— Осторожнее, не потревожь красавицу, — сложив ладони в молебном жесте, издевательски усмехнулся нечистый, — ты ведь тоже не хочешь, чтобы она была замешана в грязных делах Смерти?

Кот прижал уши к голове и недовольно прищурился.

— Самый благородный, я смотрю? — оскалился он, — То есть ты находишь себе оправдание в том, что влюбился в смертную?