Туман в области знаний

Однажды, когда меня ещё держали в яме на территории Афганистана, к нам со свистом упало некое неизвестное устройство. После того, как улеглась пыль, выяснилось, что это не американская ракета, как думали сначала. Железяка оказалась, довольно, значительных размеров. Имела вид диска диаметром около шести метров и высотой метра два. Меня заставили обследовать её и попытаться проникнуть во внутрь. Сами талибы (я думаю, что это были талибы) были в ужасе от одного вида тарелки и прятались метрах в десяти от неё. Мои похитители тоже боялись этой штуковины, но всё же были посмелее и следили за моими действиями с расстояния метра два три. Оружие в их руках было убедительным аргументом не делать лишних движений. Я тщательно обследовал тарелку и не нашёл ни одного нарушения целостности её поверхности. Трое суток она, просто, охранялась, и ничего не происходило. Затем её и меня решили перетащить к месту той самой лаборатории, о которой я уже говорил. Во время транспортировки, на нижней части днища мы увидели тёмные пятна, похожие на следы нескольких попаданий ракет типа стингер. Хотя, я убеждён, что не попадания стингеров стали причиной её падения. Они произвели слишком незначительные повреждения поверхности тарелки, если таковые там вообще имелись. Но встряхнуло тарелку при попадании, наверняка, прилично. Тарелку выгрузили в ангаре рядом с лабораторией, а меня поселили в камере и уже не ограничивали моих перемещений. В дальнейшем ничего не происходило примерно с неделю. На неё уже никто и не обращал внимания. Однажды ночью тарелка зашипела, все, кто находился ближе пяти метров от неё, схватились руками за головы и стали кататься по земле, корчась от боли. Не без труда их удалось оттащить на безопасное расстояние. В тарелке появилось отверстие и на землю шлёпнулось нечто. Подойти к нему было невозможно, да никто и не рвался. Все попытки подойти к открывшемуся входу или, просто, приблизится к тарелке, заканчивались весьма печально. Сильнейшей головной болью и ожогами тела. Попытки прекратили, оградили железяку флажками и постепенно стали воспринимать её как часть пейзажа, правда, населённого чертями.