Просторный номер был великолепен, изысканный интерьер и окна с видом на море, оставляли приятное впечатление. К моему удовольствию, Виктор сказал, что его миссия на этом закончена и мы дружно и горячо попрощались, как старые друзья. Мне показалось, что удовольствие было взаимным. Люблю гулять по вечернему городу и, несмотря на прошлую бессонную ночь, решил не изменять своим привычкам. Вышел из отеля без проблем, никого за собой не заметил. Центральная часть города оказалась небольшой. Красивейший парк Ривьера, набережная у морского вокзала, почему-то красочно расцвеченный пивзавод, яркой рекламой приглашал угощаться свежим, живым пивом. Как было удержаться. За столиками народу было много. Пиво принесли быстро, и вместе с пивом сухую рыбу. Зачем был нужен этот вонючий атрибут, было совершенно не понятно, однако, присмотревшись к окружающим мужикам, с удивлением заметил, что они стучат ею по столу и затем едят, отламывая маленькими кусочками и запивая пивом. Да, до чего же люди дошли, неужели нормальной рыбы не хватает. Привлечь внимание соседа не составило труда, и когда он понял, что ему предлагают эту сухомлятину, на радостях был готов меня расцеловать. Благополучно увернувшись и избежав его объятий, подумал, как не сладко им тут живётся, даже хотел дать ему немного денег, но передумал, видимо, они привыкли так жить. Пиво оказалось великолепным, в Америке такого нет. Прогулка по городу несколько затянулась. Осматривая неповторимые красоты морвокзала, заметил стенд, который гласил, что катер на подводных крыльях «Гермес» до Трабзона, уходит в два часа дня.
Эта мысль мне понравилась. Меньше пяти часов и я на свободе. Только сейчас стало понятно, как неприятно постоянно находиться под наблюдением. Это угнетало и сильно действовало на нервную систему. Оказалось очень не просто жить в аквариуме. Бегство через Трабзон казалось вполне возможным, ведь не заключённый же я, в самом деле. В Дюссельдорфе меня, наверняка, уже ждали. Кто-то очень хотел, что бы я думал, что полёт именно в Дюссельдорф, подстава. Всем же известно, что если куда-то посылают, практически, насильно, значит это подстава. Ещё около часа бродил по городу. Некоторая его затемнённость, которая так удивила меня вначале, оказалась очень приятной. Света было достаточно, но при этом создавалась атмосфера уюта, спокойствия, наслаждения. Аромат цветов очень гармонично дополнял чувства и ощущения. Стрекотали цикады, и ещё было много непонятных, но весьма приятных звуков. Великолепие и подсветка железнодорожного вокзала поражали изысканностью, ненавязчивой красотой. Здесь можно было отдыхать без проблем, ни о чём не думая. Но думать, наблюдать и быть постоянно настороже приходилось вне зависимости от места и времени. Добравшись до кровати в отеле, мне не пришлось мучиться бессонницей. Утром, наскоро перекусив в ресторане, направился к морвокзалу. Как и предполагалось, народу в кассу было уже, как и везде в России. Занял очередь, как все нормальные люди. К кассе добрался только к часу дня. Посадка ещё не началась, но народ уже толпился у трапа. Подал документы девушке в окошко. Она долго их рассматривала, куда-то позвонила, поиграла на клавиатуре компьютера, и когда я был готов получить долгожданный билет, мило улыбнувшись, прочирикала всего одну фразу.
— Для вас забронирован билет на самолёт до Дюссельдорфа в аэропорту. Извините, ничем не могу помочь.
И тут же мои документы оказались у меня в руках. Вот и всё. Спасибо за заботу дорогой генерал. И всё же он не учёл, что мы тоже можем изменять лицо и документы, не хуже, чем это делала Алёна. В очереди оставалось ещё человек пять, когда из за кустов вышел пожилой человек с палочкой, и, передав документы в кассу, пошамкал, почмокал, приговаривая, что давно не видел дочку. Получив вожделенный билет, он без проблем прошёл на «Гермес» и комфортно устроился в мягком, удобном кресле. В два часа дня «Гермес» на подводных крыльях уже стремительно летел в Турцию.
Четыре с небольшим часа пролетели, как одна минута. В пути агенту CIA было о чём подумать.
— Возможно, мой новый образ окажется полезным Mykl'у и в Турции. Его беспокоил Попов с командой и новый для нас игрок, генерал Калугин. До Трабзона добрались без проблем. Все проверки прошли благополучно. В автобусе до Стамбула укачивало, и сон как-то сам закрыл ему глаза. Проснулся он от лёгкого толчка в плечо. Это был тёмный молодой человек, невысокого роста с проницательными глазами. Он говорил на чистом английском языке.