Туман войны

Но время было упущено: впереди у пылающих развалин штаба, из огня выступила знакомая мне огромная фигура Хесуса Гереро с пулемётом наперевес. Гигант стоял к нам с Анной боком и не замечал ничего, кроме творившегося впереди. Там была сплошная стена огня, горели врытые в землю бочки с горючим, где-то в темноте заливался длинными очередями одинокий автомат. Гереро возился с лентой ПКМ, пулемёт казался игрушкой в его руках, но его старания были тщетны. С досадливым выкриком отбросив бесполезное оружие в сторону, Пелюда вынул из кобуры здоровенный старинный револьвер. Это был знаменитый именной кольт «питон»,[116] подаренный Хесусу самим генералом Вера. Блестящий в пламени пожара, с длинным стволом, револьвер три раза подряд плюнул огнём в темноту. Затем ещё и ещё раз, но когда на лице Гереро уже стала появляться торжествующая ухмылка, волосатый гигант вдруг вскрикнул и выпустил оружие, а рука его сжимавшая — безвольно обвисла; в плече появилась дыра величиной с кофейное блюдце. Почему-то мой взгляд остановился сначала на тускло блестящем револьвере, на рукояти которого неожиданно ярко, горел квадратный красный камень. Рубины! В рукоять были вделаны рубины, это вдруг принесло ощущение невероятной радости и я тихо рассмеялся. Пелюда в изумлении переводил взгляд с раны на револьвер и снова на рану. Нас с сеньоритой Анной он не видел, как не замечал зрителей и противник команданте. Глаза стало щипать и на пламя сделалось невозможно смотреть, но стоило мне отвернуться, чтобы протереть глаза, как Гереро тонко и пронзительно закричал. В следующее мгновение, я увидел, как нечто бесформенное, переливающееся словно струя воды под лучами солнца в полдень, схватило нашего великана и как пушинку подняло в воздух. Грудь Хесуса превратилась в сплошную кровавую рану, а в глазах застыли ярость бессилие. Гадать не пришлось, это без сомнения был один из этих чудных гринго, только теперь я смог его хорошо рассмотреть… И видно он тоже нас заметил, потому что огромная туша команданте полетела в огромный костёр, пылающий на месте штабной хижины. Потом сам американец сбросил свою диковинную маскировку и теперь больше всего походил на рыцаря в доспехах, какими их рисуют в комиксах. Но вместо меча у него был в руках пулемёт, который он держал в правой руке, положив необычно толстый сетчатый ствол на локтевой сгиб левой, а за спиной горбом вырастал объёмистый округлый ранец. В следующий миг, я дёрнул застывшую в изумлении докторшу за руку и сам тоже начал пятиться в сторону, чтобы упасть на землю, откатываясь в темноту. Этот хитрый фокус я подсмотрел у Хименеса, во время недавней стычки с полицейскими, он так сделал, чтобы уйти с линии огня. Эта длинная дура взвизгнула и повалилась на меня словно сноп сена, но своей цели я добился — очередь из пулемёта «рыцаря» вспорола воздух в том месте где мы только что стояли. Сейчас главное не потерять темп и я с новой силой пополз к окраине лагеря, откуда никто не стрелял, там были минные поля, наверно хитрые гринго знали об этом и не полезли в ловушки так хитро расставленные команданте Ставо. Когда огни пожарища стали чуть менее яркими, я оглянулся назад и чуть было не бросился обратно: докторша исчезла, хотя ещё пару мгновений назад я слышал её хриплое дыхание у себя за спиной. Прокляв всех женщин на свете, попутно вспомнил мудрые слова шамана о том, что за ними даже присматривает какой-то отдельный демон и негоже мужчине лезть в их дела. Бросать девушку там на съедение гринго не стоило и я сжав автомат и бормоча все крепкие слова какие приходили на ум, повернул в обратную сторону. Меня подгонял отчётливый гул, идущий со стороны океана, я хорошо помню этот звук, так гудят самолёты гринго и эта музыка ничего хорошего оставшимся в лагере не предвещает. Стараясь идти быстрее, перехожу на осторожный бег, но сделать удалось всего лишь пару быстрых шагов, когда впереди раздался женский вскрик, а потом хлопнуло три хлёстких выстрела. Ускорив шаг и вглядываясь в неожиданно яркую ночь, какой за всю жизнь не видел ни разу, я скоро увидел Анну, стоящую на узкой тропинке, сжатую со всех сторон плотно стоящими деревьями. Докторша сжимала в вытянутых руках маленький хромированный револьвер, какие любят городские полицейские и бандиты из уличных шаек из тех, что побогаче. Перед девушкой метрах в пяти стоял давешний «рыцарь» и уже поднимал на уровень пояса пулемёт, чтобы короткой очередью срезать беглянку. Думать было некогда: как учил меня Мигель, я тихо передёрнул затвор автомата и поставив его на одиночный огонь, вскинув верный «калашников» к плечу, плавно выбрал спуск.

— Сеньорита, ложитесь!..