Туман войны

Найденная нами в комнате подопечных неугомонная Степанида, заявила, что завтра, после церковной службы, куда я обещала всех опустить по приезду в город, следует отправиться в местный Гостиный двор. Решили, что сразу посетим Никитскую церковь, расположенную недалеко от него.

Новенький губернаторский особняк впечатлял. Трёхэтажный яркий образец ампира в своём классическом виде. Своей огромной колоннадой и небольшой башенкой со шпилем он напоминал здание адмиралтейства в Петербурге.

Как Павел и предполагал, на «обеде по-домашнему» присутствовали особо важные лица города. Встретил нас, лично Каверин Павел Никитич, примерно пятидесяти лет, нынешний Калужский губернатор, до недавнего времени служивший московским обер-полицмейстером. Личностью он оказался весьма незаурядной.

До сих пор сохранивший приятственные черты лица, он неизмерно стремился нам понравиться. Причину тому я не могла понять. Хотя… как только к нам присоединилась его шестнадцатилетняя дочь Елена, многое стало проясняться.

При всей своей красоте, она отличалась какой-то болезненной бледностью. Небольшая, миниатюрная, с узкими и тонкими чертами лица. Подлинная Офелия.

Заметив, с каким интересом губернатор смотрит на впечатление, которое оказывает его дочь, жених взял мою успевшую загореть в походе ладонь и с улыбкой поднёс к губам.

К нам подошёл новый предводитель дворянства, полковник, Тимирязев Василий Иванович. Как оказалось, недавно пришло известие о том, что бригадир Шепелев был убит. Это и привело к преждевременным выборам. Сейчас как раз ожидалось высочайшее утверждение, но Василий Иванович уже приступил к своим обязанностям.

Губернатор, видя, что господин Рубановский с бóльшим удовольствием обсуждает насущные дела ополчения, чем уделяет внимание его дочери, отошёл со своим «сокровищем» к другим гостям. К нам же присоединился вице-губернатор, Иван Елисеевич Комаров. Выглядел статский советник немного моложе своего начальника, но приязни к нему явно не испытывал.

Когда Павел посвятил всё своё внимание вице-губернатору, предводитель дворянства сообщил мне, что господин Комаров с большой болью узнал об отставке своего прежнего начальства, известного в губернии генерал-майора Андрея Лаврентьевича Львова. Настоящий «вояка», он держал подвластные территории в полном порядке, не давая спуска провинившимся. И даже после отставки, как только началась война, был избран предводителем ополчения Калужской губернии и тут же отбыл на театр военных действий. А тут…

Оказывается, до назначения в Калугу, господин Каверин после полицейского департамента, получил пост управляющего московским отделением Государственного ассигнационного банка… но занимал его менее года. С большой поспешностью его перевели на нынешнюю должность.

Местное общество от нового губернатора в восторге не пребывало. Тут же по поведанным слухам мне стало известно, что Павел Никитич, из давно обедневшей семьи. Но в своё время очень удачно женившийся на богатой красавице, состоящей в родстве с Архаровыми62. Он сумел вскружить голову, как невесте, так и будущей родне, но… оказался большим мотом и игроком. Так что менее чем через год, от огромного приданного Анны Петровны не осталось и следа. Пока супруга была жива, получала от отца какие-то подарки. Теперь же, потеряв её пару лет назад от чахотки, губернатор остался с шестью детьми совершенно без средств.

Думаю, Аристарху Петровичу явно придётся сильно потрудиться, стараясь не допустить растраты средств, выделяемых на наши расходы. Уж слишком заинтересованные взгляды бросал губернатор на врача и моего жениха, ведущих увлечённую беседу с вице-губернатором.

Нас с Ольгой увела к женской части ещё одна дочь господина Каверина – Мария. Эта четырнадцатилетняя барышня так же страдала бледностью, обещая в скорости догнать сестру по своей красоте. Пока же она ещё немного сохраняла какую-то детскую округлость в лице.

Местное дамское общество ничем не отличалось от себе подобных. Более чем армейские победы или поражения, их, прежде всего, интересовало, как я могу находиться столько времени в окружении такого количества военных. А присутствие рядом Павла добавляло некую пикантность моему положению. По доносившимся шепоткам, было ясно, что дамы спорят, согласится ли, в конце концов, господин Рубановский на мне жениться, или же моя история приобретёт более fin tragique (*трагический финал).

На обеде нас с Павлом рассадили в разные концы стола, что было вполне ожидаемо. В этот раз он не протестовал. Посаженный рядом с вице-губернатором с одной стороны и Еленой с другой, он воспользовался моментом, уделив всё своё внимание господину Комарову. Тем более им было что обсудить, особенно вопросы относительно ополчения.

Я же старательно избегала каких-либо разговоров за столом. Для меня было странным, что с особым придыханием почему-то обсуждался местный театр, страдающий от отсутствия труппы. А потому, с трудом дождавшись окончания этого «домашне-парадного» обеда, наконец, смогли отбыть в гостиницу.