Туманян

Туманян, как бы следуя за некрасовской музой, показал всю горечь жизни армянского труженика-крестьянина. В его творчестве звучит та же скорбная песня, что и у русского поэта. Стонал под тяжким бременем жизни армянский земледелец, такой же обездоленный и нищий, как и русский мужик; стонал под игом двойной эксплоатации: русского самодержавия и местных кулаков-мироедов. Рассказ «Гикор» явился смелым обвинительным приговором, брошенным поэтом в лицо старому миру.

«Гикор» обладает большой силой эмоционального воздействия. «Когда читаешь этот маленький рассказ, — пишет Ав. Исаакян о «Гикоре», — сердце наполняется грустью… Вызывает удивление, как этот простой рассказ таит в себе столько лиризма, столько непосредственного чувства, столько реальной жизни.»

Один из первых армянских критиков марксистов Ал. Мартуни³¹ в статье о социальной ценности творчества Туманяна справедливо отмечал, что «Гикор» в дореволюционной армянской демократической литературе «самое сильное, самое содержательное и самое талантливое произведение».

Рассказ Туманяна занял свое достойное место среди лучших образцов армянской реалистической прозы. Тонкая наблюдательность автора, его уменье даже в мелочах подметить типичное и характерное, строгое построение, ясный, простой язык, — эти бесспорные достоинства говорят о высоком мастерстве Туманяна-художника. Он далек и от натурализма и от грубой тенденциозности. Правдивость сочетается с глубокой идейностью, с активным отношением автора к жизни. Он не разглагольствует о справедливости, но заставляет своего читателя сделать выводы против строя жизни, погубившего маленького Гикора.

Туманян глубоко любил свой народ, и это нисколько не помешало ему, больше, чем кому-либо другому, видеть темные стороны в психологии отсталого крестьянства. В рассказах «Каменная баня», «Шелководство дяди Габо» он показывает темноту и невежество деревенской массы. Суеверие, рабское подчинение адатам, бессмысленная жестокость — многие типичные стороны жизни патриархальной ар-минской деревни нашли яркое отражение в ранних произведениях Туманяна.

В поэме «Маро», созданной восемнадцатилетним автором, уже достаточно четко выступали характерные особенности его творческого облика. Туманян многое воспринял от армянских сказителей.

Был в Маро лучистый свет…
Девять минуло ей лет…
В это время золотое
В дом к отцу явилось двое…
Мать Маро в хозяйской роли
Понесла им хлеба-соли,
А они благодарили.
Добрый дом благословили…
«Будьте вы хранимы небом…
За землей мы, не за хлебом![20]
Слова вашего мы ждем:
Отчий дом, — невестин дом!..»
И отец, бокал наполнив,
По завету все исполнив,
Отвечал покорно, строго:
«Да свершится воля бога!»
И сосватали Маро
Пастуху из гор, Каро…

(Пер. М. Гальперин)

Спокойная, плавная ритмика стиха характерна для армянского подлинника поэмы. Автор в ней следовал традициям устного народного поэтического творчества. При чтении «Маро» создается впечатление, что поэт говорит устами народного сказителя. Как будто старый ашуг с белоснежной бородой, сидя на тахте, облокотившись на круглую подушку, не спеша, временами умолкая и покуривая свой длинный чубук, рассказывает печальную повесть о жизни маленькой деревенской девочки по имени Маро.

Ей минуло девять лет; она еще ребенок, но ее уже выдают замуж за пастуха Каро, который огромным своим ростом «устрашал прохожих взор».

После первой ночи, проведенной у Каро, она бежит домой. Но родители, верные суровым понятиям о чести, не приняли дочь, потому что она «опозорила отчий дом». Оборванная, голодная, полубезумная бродит она в горах. Бессильная бороться против несправедливости, отвергнутая всеми, Маро бросается с высокой скалы в пропасть… Поэма кончается картиной плача матери над одинокой могилой Маро:

У села, там, под горою,
Часто тихою порою
В черном женщина проходит
И с могилы глаз не сводит,
Над могилой слезы льет
И Маро к себе зовет…

Темой поэмы послужило реальное событие. Такие ранние браки не были редкостью и часто оканчивались трагически. Автор с сердечной болью вспоминает историю Маро, отчетливо понимая, что она стала жертвой отсталости, диких обычаев старой деревни. В печальных строках поэмы скрыто осуждение всего строя жизни. Девятилетняя Маро не могла полюбить пастуха. Смутно сознавая трагичность своего положения, она не в состоянии была мириться с новыми условиями своей жизни и, естественно, возненавидела мужа.