Туманная радуга. Том 2

— А, ну так вот… — Вероника пересказала подруге свой сон и выжидающе на нее уставилась. — Как думаешь, мог он сказать такое на самом деле?

— Мог, мог, — закивала Зинаида, подливая им обеим соку. — Еще как мог. Когда мы ждали скорую, а ты лежала в отключке, он и не такое говорил. Милая моя, — начала изображать подруга, — любимая, родная, как же я тебя люблю, Ника, Никочка… А еще: ты только поправляйся, только живи, я все для тебя сделаю, любимая, мое сокровище, моя королева. И знаешь, что? Мы даже не ржали над ним. Смешными его слова в тот момент не казались. У нас у всех были похожие мысли. Мы понятия не имели, что с тобой, и почему ты постоянно теряешь сознание. Не знали, какая точно у тебя температура, и что было в том шприце. Нам всем было страшно, но если мы с Егаем еще как-то держались, то Ханин был готов умереть прямо там, рядом с тобой. Он даже плакал! Не скажу, что прям навзрыд, но глаза у него совершенно точно были на мокром месте. Я тебе вот что скажу, Каспраныч: если бы парень, который мне нравится, так плакал надо мной, я бы не стала долго думать, прощать его или нет.

Вероника уже особо и не думала. Она просто ждала, когда Тимур сможет прийти к ней в больницу. Но пока он еще ни разу ее не навестил. Ей хотелось позвонить ему, поблагодарить за свое спасение, но это казалось неправильным. Она должна сказать ему об этом лично, а не по телефону.

Над Костей сгущаются тучи

На следующий день Витя угрюмо поделился последними новостями:

— Возможно, Костику не придется отбывать наказание в колонии. На днях он будет проходить процедуру психиатрического освидетельствования, и если его признают невменяемым, то отправят не за решетку, а в лечебницу.

— А чего ты такой расстроенный? — удивилась Вероника. — По-моему, в психушке ему самое место. Он буквально создан для этого.

— Костик безумен, бесспорно. Но не настолько, чтобы не отдавать себе отчета в тех или иных действиях. Все, что он когда-либо делал, было результатом вполне осмысленного подхода. И если его отправят в дурку, то это не станет доказательством его болезни. Это докажет лишь, что мой дядя нанял действительно крутого адвоката и отдал целое состояние за его услуги. В результате, Костик пролежит в палате около года, может меньше, а после благополучно выпишется и примется за старое. По-настоящему удержать его может только страх. Я слишком хорошо его знаю. Ему нужно реальное наказание. Если он отсидит срок, то вряд ли когда-либо еще полезет в откровенную уголовку. Скорее, просто продолжит втихую пинать бездомных животных, пока его за это кто-нибудь сильно не изобьет — уж я об этом позабочусь. Но пока что ситуация оставляет желать лучшего.

— Ты рассказал мне все, или случилось еще что-то?

— Да нет, в остальном все по-старому. Дядя наводит шуму. Когда он только вернулся и увидел Костика, тот сразу же пожаловался на побои, ведро с мочой и заявил, что его пытались убить. Дядя начал орать и размахивать руками на всех, кто попадался ему на пути. Моего сына избили и унизили! Его облили испражнениями! — Витя закатил глаза и покачал головой. — Проблема в том, что Ханин действительно нехило покалечил моего братца. У Костика сломано три ребра, а на его теле — множественные ушибы и гематомы. Дядя также настаивал, что у сына отбиты внутренние органы — благо это не подтвердилось. Разумеется, мы хором сказали, что Ханин никого не избивал, и с его стороны это была лишь самооборона. Мол, Костик сам на него напал. Да, мы соврали, но что еще нам оставалось? Не подставлять же Ханина. Но по факту полученных травм было назначено разбирательство, а это не очень хорошо. Еще не хватало, чтобы Костика выставили жертвой. Кстати, — хохотнул Витя, — дядя настаивает, чтобы нам троим еще предъявили обвинение во взломе с проникновением. Но это просто смешно, учитывая, что мы ничего не украли, а на следующий день я полностью оплатил установку нового окна и даже предложил дяде компенсацию за моральный ущерб. Видела бы ты, какой цирк мы устроили. Я тебе покажу, только напомни. Роэль фиксировал все на видеокамеру. До сих пор не понимаю, как я в тот момент не заржал. Максимум, что нам теперь грозит, это воспитательная лекция в участке.

Вскоре после ухода Вити появилась Ритка, которая сообщила, что, по словам ее адвоката, дела у Селоустьева совсем плохи. Все, что удалось собрать противной стороне — его медали с грамотами за олимпиады по химии и парочка наград за победу в каких-то мелких турнирах по баскетболу.

— Им также удалось уговорить несколько учителей написать о нем положительные характеристики, — дополнила Ритка. — Но, когда те узнали про похищение, то все как один отказались являться в суд. Никто, абсолютно никто не готов быть на стороне этого отброса, когда начнется заседание. Все обстоятельства сейчас против него. И если психиатрическая экспертиза не выявит у него серьезных отклонений, то ему светит приличный срок.

— А что насчет сломанных ребер? — спросила Вероника. — Тимур же его избил… Не станет ли это смягчающим фактором?