Туманная радуга. Том 2

Оказалось, что Игорь просто использовал край их парты в качестве опоры. Он развернулся и в воздухе перехватил руку Удовиченко. Сжал его предплечье и куда-то резко потащил вслед за собой, как провинившегося ребенка. Удав нехотя плелся за ним и молчал, а класс почему-то смеялся. Игорь остановился возле мусорного ведра и сказал:

— Бросай.

— Да вообще-то и так шел ее выбрасывать…

Удав разжал ладонь, отлепил от нее огромный кусок жвачки и кинул в ведро. Игорь вернулся на свое место и вновь взял в руки книгу, которую читал до этого.

— Надеюсь, у тебя хватит ума не пытаться повторить это еще раз, — не поворачиваясь, сказал он Саше, когда тот сел за свою парту.

— Старков, а чего ты лезешь вообще? — крикнул Коновалов. — Ты теперь личный телохранитель Каспранской? Устроился на полставки?

Игорь молчал, продолжая читать книгу, но желваки на его скулах начали медленно ходить туда-сюда. Вероника побоялась продолжать так откровенно на него пялиться и просто обратилась в слух. Лена рядом с ней испытывала похожие ощущения и тоже притихла.

Коновалов не унимался. По манере речи он чем-то напоминал Ласточкина, но был раз в десять более раздражающим и нес такую ерунду, что Веронике страсть как хотелось врезать ему еще раз.

— Эй, Старков! Чего замолчал-то? Вот скажи, если ты подрабатываешь телохранителем Каспранской, то чем она тебе платит? Натурой? А ты уже получил свой первый аванс, или она только обещает, но все никак? — Антон расхохотался, а вместе с ним еще несколько человек. — Старко-о-о-в! Ну чего же ты? Ау! А представь, что Каспранская подошлет вместо себя Жопу в качестве оплаты? Справишься с ней? А?

Коновалов уже разошелся не на шутку, а профессора все не было. Наверное, завучи опять начали поить его чаем с домашними пирогами и не отпускали, пока он все не съест. Терпения Игоря хватило на пару минут, а потом он все-таки отложил книгу и развернулся в сторону Коновалова.

— О-о, какие люди! — обрадовался тот. — Старков, неужели ты очнулся?

— Коновалов, хочешь, чтобы я выкинул тебя в коридор?

— А ты мне не угрожай, Старков. Походил на свое каратэ и теперь возомнил себя Чаком Норрисом? У нас в стране свобода слова. — Антон храбрился, играя на публику, но внимательные наблюдатели могли заметить, как беспокойно он заерзал на стуле. Слова Игоря выставили его в неприглядном свете, и теперь он нервничал. Ему срочно нужно было реабилитироваться перед коллективом, но он не мог придумать ничего толкового. — Ты сам сначала влезаешь не в свое дело, а потом удивляешься…

— Не в свое дело?? — Глаза Игоря недобро сверкнули.

— А с каких пор Каспранская — это твое дело? Она стукачка и заслужила справедливую «награду» за стукачество.

Вероника хотела было вмешаться в их разговор, но Игорь заговорил таким тоном, что ей резко перехотелось это делать.

— Коновалов, ты же не настолько тупой, что не понимаешь очевидных вещей, а? — отчеканивая слова, произнес Старков. Весь класс мигом затих. — Лесин занимается благотворительностью, преподавая здесь. Это ни для кого не новость. Люди занимают очередь, чтобы попасть на его лекции, а тебе дали возможность учиться у него два раза в неделю забесплатно. Ты должен сидеть здесь тише воды, ниже травы и радоваться своей невероятной удаче. — Он помедлил, а затем облизнул губы и заговорил совсем другим тоном. Казалось, если Коновалов сейчас издаст хотя бы писк, Игорь сразу свернет ему шею. — Но вместо этого ты утомляешь всех своей раздражающей болтовней. А теперь ты вдруг решил, что будет о-очень забавно, если что-то случится с волосами Каспранской. Это ведь так весело, да, идиот?

Старков закончил и вопросительно приподнял бровь, как бы намекая, что его собеседнику теперь тоже можно высказаться. Слова Коновалова действительно зазвучали как писк:

— А что это ты меня оскорбляешь? Я тебя не оскорблял, Старков.

— Я хочу, чтобы до тебя дошла одна простая истина: Лесину нет смысла тратить время на недоумка вроде тебя, который вместо благодарности пытается сорвать лекцию своими тупыми приколами со жвачкой. А мне бы очень не хотелось, чтобы он ушел. Это ясно, или тебе требуются еще какие-то пояснения?

Вероника краем глаза посмотрела на своего соседа. Увидев выражение его лица, она впервые поймала себя на мысли, что побаивается Игоря. По крайней мере, она бы ни за что не рискнула переходить ему дорогу. В нем как будто присутствовало одновременно два человека: всегда невозмутимый, спокойный парень и настоящий горец, в чьих жилах кипит горячая кровь. Когда он злился, его мимика и резкие, прерывистые движения рук выдавали в нем кавказца. По крайней мере, все кавказцы на Вероникиной памяти делали точно такие же взмахи руками, когда о чем-то спорили или просто хотели выразить свое негодование. В такие моменты Старков казался по-настоящему опасным. Но Антон Коновалов не желал прислушиваться к голосу разума. Видимо, куда важнее ему было сохранить свой мнимый авторитет в классе.

— Опять угрозы… — промямлил он. — Как это скучно… Не надоело еще? Я тебе уже все сказал. Не лезь в мои дела, а я не буду лезть в твои.