Туманная река 2

Тесноватую все же немцы машину придумали, усмехался я, пока рассаживал своих беспокойных попутчиков. Всего восемь одиночных посадочных мест, плюс небольшой проход между креслами. Максимум что можно было сделать — это привинтить еще одно место рядом с водителем. Но это на перспективу. Пока же сели так, два задних места — Высоцкий и Петя Калачев, два передних места — Иринка и Наташка, за ними Санька и Маша, предпоследний ряд — Вадька и Толик.

— Пристегнулись простынями, от винта! — крикнул я в салон с водительского кресла.

Шутку ожидаемо никто не понял, так как пока с «Легким паром» Рязанов еще не снял. Поэтому мы, потратив на сборы и разговоры, целый час, немного притомившись от суеты, тронулись в тишине. Учитывая качество подмосковных дорог и древность нашей чудо машины, я рассчитывал доехать до Сергиева Посада часа за три. И пока автобус выплясывал на ухабах, занялся небольшой арифметикой. Значит так, подумал я, пять выступлений на этой неделе, еще пять на следующей. Входной билет на дискотеку десять рублей. Конечно, Галина Сергеевна говорила, что для Подмосковья это дорого, но я тогда ответил, что не каждый день в такие городки приезжают мировые знаменитости. Поэтому с десяткой она согласилась. На каждое наше выступление я предположил, что придет примерно две, две с половиной тысячи человек. Так как слухи о новомодных танцах уже разлетелись по близь лежащим городкам. Значит, касса с одной дискотеки составит примерно двадцать одну тысячу рубликов. Треть от этой суммы пойдет бродячим музыкантам, то есть нам, треть дому культуры Строителей и треть останется принимающей стороне. С десяти выступлений мы получим семьдесят тысяч. Правда, три с половиной из них я заплачу Володе Высоцкому, но у нас еще будут субботние дискотеки в Москве. Поэтому, если выдержим такой график, к августу месяцу сто тысяч свободных денег для начала строительства дома будут у нас железно. В общем, жизнь налаживается!

Красивый город Сергиев Посад, если смотреть на него с высоты птичьего полета, думал я, когда мы въезжали в него по жуткой булыжной и пыльной дороге. Церкви красивые, но грязища страшная, хорошо еще дождей не было. Однако когда мы подъехали к ДК оптико-механического завода я невольно залюбовался сталинской архитектурой. Восемь бетонных колон, на крыше подражая античным храмам статуи тружеников производства. А какой шикарный фонтан перед парадным входом! Просто мечта пьяного вэдэвешника. Впрочем, сейчас здесь бултыхались полуголые ребятишки под присмотром бабушек и мам. Единственный недостаток, немного портили архитектурный ансамбль портреты вождей мировой революции. Между первой и второй колонной висел Карл Маркс, между третьей и четвертой Фридрих Энгельс, и на персональной шестой колонне зацепили портрет Владимира Леина. Для симметрии напрашивался еще один художественный образ отца народов с кавказских гор. Но скорее всего этот портрет сняли и спрятали где-нибудь на чердаке, на всякий случай.

По широкой парадной лестнице к нам спустился невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти, одетый в черный костюм.

— Это вы «Синие гитары»? — спросил он, обтирая платочком лицо, на котором из-за жары проступили мелкие капельки пота.

— Мы! — отрапортовал Санька, показывая сжатые в руке барабанные палочки.

— А вы, наверное, Богдан Крутов? — обратился мужчина к Володе Высоцкому.

— Да, — ответил бард, пожав руку мужчине.

— А я директор дворца культуры, Федор Григорьевич, — представился незнакомец, — и что это вы за дискотеку такую привезли?

— Я Богдан Крутов, — я сделал шаг навстречу директору дворца, — мой коллега шутит. Дискотека — это танцы под диско музыку для здоровья и спорта.

— Попрыгал два часа, все равно, что пять километров пробежал, — хохотнул наш еще один шутник Санька Земакович.

— А не слишком ли вы молоды для руководителя ансамбля? — не обратил внимания на юмор Федор Григорьевич.

— В моем возрасте Гайдар ротой командовал, — улыбнулся я, разглядывая скульптуры, которые спрятались в нишах дворца культуры.

— Ну да, ну да, — директор еще раз обтер лицо платком, — жарища! Сейчас был бы помоложе, тоже бы в фонтан сиганул.

— Ну, Пушкина я узнал, — я махнул рукой в сторону одной скульптуры, — а второй мужик в пиджаке кто? Тургенев?

— Это же Михаил Глинка, — всплеснул руками директор, — вам как музыканту полезно знать таких композиторов.

— А что ж они у вас не сидят? — влез в разговор Санька, — один музыку пишет, другой стихи.

— Кто ж их посадит? — картинно удивился я, — они же памятники.