Туманная река 3

— Синоптики по всему миру бьют тревогу, — начал я издалека, — обещают всемирное потепление.

— Американцы погоду мутят, — пробурчал Санька.

— Но боюсь, в этом году оно ещё не наступит, — я рассмотрел качество материала новых полуфабрикатных шмоток, — а, следовательно, из плащей сделаем плащи, а из пальто — пальто. Материал хороший, качественный советский. Пошив только дрянь. Завтра с Тоней сочиним из этого барахла новые моднявые вещи.

— А может нам на сцену в плащах выйти? — задумался Маэстро.

— Кстати, отличная идея, — улыбнулся я, — будем, как Нео из «Матрицы».

— Кто? — хором спросили меня пацаны.

— Книжка одна есть такая, потом расскажу, — замялся я, и пошёл на кухню ставить чайник.

Сегодня ещё предстояло накрапать статью для «Советского спорта», а у Витюши, я почему-то подумалось, чаю может и не быть. Творческим людям свойственно забывать о пище материальной.

В восемь часов вечера, даже в центре Москвы от уличного освещения было не так чтоб и светло. Скорее наоборот, сплошные потёмки. Вот в Риме сейчас всё сияло от неоновой рекламы, думал я, разворачивая микроавтобус во двор. Ещё до кучи зарядил нудный осенний дождь. И на сердце совсем стало грустно. Унылая пора, быстрей бы уж прошла, пробурчал я себе под нос.

Вот он нужный подъезд, железных дверей с кодовым замком нет, бомжей, кстати, тоже не наблюдается. Третий этаж, направо. Я вдавил кнопку электрического звонка. За дверью что-то зашуршало, клацнула защелка, и вдруг я вижу женщину в самом расцвете лет. Облегающее синее соблазнительное платье чуть выше колена, голые плечи, кроваво красные губы.

— Э-э-э, Татьяна Владимировна, — пролепетал я, — вы мне по ошибке дали свой адрес. Я же давеча просил…

Из-за спины главного сексуального редактора «Пионерки» выскочил Витюша.

— Привет, заходи! — обрадовался он.

Кстати, одет писатель был в деловой костюм.

— Ничего что я без галстука? — спросил я, переступая порог дома.

— Чего только не позволишь Олимпийскому чемпиону, — промурлыкала Татьяна Владимировна.

— А мы с Танечкой за тебя болели! — Прохоркин с жаром потряс мою ладонь, — как вы американцев обыграли втроём, я, как вспомню, у меня до сих пор мурашки по телу!

Ого! Хорошо Витюша устроился, подумал я, войдя в комнату, где на журнальном столике уже стояла коробка конфет, и бутылка коньяка. Точнее сказать, хорошо Танечка его у себя пристроила. А оно может и к лучшему. Даже сложно представить, как бы Витюша работал, если бы у него закрутился роман с молоденькой медсестричкой из больницы. Издёргался бы бедняга весь. А тут его помыли, покормили, и спать рядом с собой уложили.

— Я сейчас вам сварю кофе, — улыбнулась редакторша, и соблазнительно виляя бедрами, пошла на кухню.

Походка от бедра, пронеслось в голове. Она что, меня, что ли кадрит? Очуметь не встать.

— У меня же книга скоро выходит! — Прохоркин по-королевски раскинулся на диване.

— Шустро, — пробормотал я, сбитый с толку.

— Ни сегодня, завтра, Танечка меня пропихнёт в члены союза писателей, — Витюша налил себе чуточку коньяка, потом что-то вспомнив, отставил рюмочку в сторону.

— Пока кофе готовится, — я присел на кресло, — напишем с тобой статью в «Советский спорт».

А то Татьяна Владимировна меня несколько шокирует, не даёт сосредоточиться, ругнулся я уже про себя.

Прохоркин понимающе кивнул головой и сбегал на кухню за печатной машинкой. Затем вставил в неё листок и приготовился колотить по клавишам.

— От сессии до сессии, живут баскетболисты весело, — продиктовал я заголовок.

— А сессии всего два раза в год, — хохотнул Витюша.

— Точно, — я встал, и прошёлся по комнате, — С окончательной победой социализма в СССР, всё советское общество, как один, поступательно семимильными шагами движется по пути от социализма к коммунизму. Однако если придерживаться ошибочной доктрины, что в дороге никто не обещал, что будут кормить, мы далеко не уйдём! Именно сейчас, как никогда, экономика должна быть экономной. А что Советскому обществу дает баскетбол?

Тут в комнату вошла Татьяна Владимировна и присела в кресло так, что её сексуальные ноги полностью выставились на моё полное обозрение. Чертовка, подумал я и выглянул в окно, тем самым приведя мысли в порядок.

— Какой экономический эффект в народное хозяйство привносит чемпионат СССР? — я развернулся и прошёлся по комнате стараясь не смотреть в сторону редакторши детской газеты, — за полтора месяца двенадцать команд проведут однокруговой междусобойчик. Где половина матчей состоится вообще для галочки, при полупустых трибунах. Кто ответит за эту бесхозяйственность, кто оплатит подготовку спортсменов остальные десять месяцев в году?

Татьяна Владимировна вдруг вскочила и, цокая длинными каблучками, кинулась «спасать» кофе, запах которого долетел в комнату.

— Так что ты предлагаешь? — Витюша оторвался от печатной машинки.

— Мальчики, отвлекитесь, давайте пить кофе, — Татьяна поставила поднос с тремя маленькими кружечками и тремя же стаканами воды.

Мы расселись так, что я вновь уперся глазами в хозяйку квартиры, а Прохоркин, оказался с краю.