Туманная река

Пока я общался с учителем физкультуры, обсуждая детали тренировок, и то, на каком месте, по его мнению, я принесу максимум пользы, прозвенел звонок на урок. Поэтому мой визит к самому нелюбимому преподу, то есть учителю алгебры и геометрии, вышел с запозданием. Я постучал в дверь и произнес дежурную фазу, — разрешите войти в класс.

— Ну, надо же? — притворно удивился Николай Андреевич, — нас осчастливил своим появлением самый умный человек в классе.

В кабинете раздались вялые смешки.

— А вы, я так понимаю, считаете себя в этом помещении вторым по уму? — усмехнулся я, — что ж я польщен.

Весь класс дружно грохнул от смеха. Учитель математики не найдя чем подколоть меня в ответ покраснел как сеньор помидор.

— Меньше слов, Крутов, — взяв себя в руки, сказал он, — вот задача на доске, если сейчас ее решишь, так и быть, не смотря на все твои двойки, поставлю тебе в четверти четыре.

Я положил свою сумку около двери и стал рассматривать чертеж. Задачка действительно была занятная. Внутри квадрата был нарисован треугольник со сторонами равными трем, четырем и пяти, причем угол треугольника, между сторонами пять и четыре выходил из нижнего правого угла квадрата. Нужно было найти, чему равна сторона квадрата, то есть икс. Я задумался на несколько секунд.

— Что, Крутов, — улыбнулся Николай Андреевич, — хамить проще, чем решать задачки?

— Согласен, — задумчиво пробормотал я, — хамить намного проще, если ты учитель, а перед тобой зависимый от тебя ученик.

— Ты как… — хотел было крикнуть математик, но сдержался и сказал, — так и будешь стоять истуканом, может быть, начнешь решать задачу?

— Может быть, может быть, — не обращая на него внимание, ответил я, — все, я решил задачу.

— И где же решение? — развеселился Николай Андреевич, — что-то я его не вижу.

— Все очень просто, — я ткнул пальцем в доску, — если у треугольника стороны равны трем, четырем и пяти, значит это прямоугольный треугольник. И значит вот эти два треугольника, подобны. Следовательно, икс в квадрате равен, шестнадцать разделить на шестнадцать семнадцатых. Или икс равен, шестнадцать разделить на корень из семнадцати.

Математик тут же стал рыться в своих черновиках, и сверяться с ответом, — это же задача с городской олимпиады! Кто тебе подсказал?

Потом он окинул взглядом замолкший класс, понял, что сморозил глупость и сказал, — садись на место, правильное решение.

После школы мы уже двадцать минут ожидали наших девчонок.

— Как же так, — удивлялся Зёма, — ты ведь сечешь в математике, как бог. Даже наш препод тебе в подметки не годится. И все это после твоего падения с крыши. Вот почему я вместо тебя не полез на этот барак, сейчас бы шарил во всех науках.

Ну что рассказать, Зёме, что я в будущем уже заканчивал школу, что поездил на областные соревнования по математике, что закончил технический ВУЗ? Вот и секу лучше, чем наш препод.

— Санёк, — усмехнулся я, — грохнуться с крыши никогда не поздно, пошли хоть сейчас, сделаем из тебя гения, если ты конечно выживешь.

Толик и Вадька захихикали.

— Ну, где девчонок носит? — не выдержал я.

— Да их что-то старшая пионер вожатая, тина Соколова, к себе пригласила, — ответил Толик Маэстро, — кстати, а ты куплеты к новой песне о летящей походке не придумал? — обратился он ко мне.

— Стоп, стоп, — возмутился я, — я вам целый припев сочинил и музыку, все дальше сами.

— А у меня идея! — снова затараторил Зёма, — а давайте петь один припев, а вместо куплетов на-на-на, на-на-на. Даже так песня клевая.

Летящей походкой, ты вышла из мая,
И скрылась из глаз в перепе перепе.

Зема очень смешно отплясывал под свои перепе, чем то смутно напоминая движения индийского актера Митхуна Чакраборти, из кинофильма «Танцор диско». Я невольно улыбнулся. Наконец-то из дверей школы выскочили счастливые Наташка и Тонька.

— Всё парни, — первой выпалила Наташка, — через неделю, в следующую пятницу, будет концерт школьной самодеятельности, приедет комиссия из гороно, мы выступаем в первом отделении! Класс!

— Здорово, — сказал я, — что будете делать, петь, плясать, или стишок, какой читать? Идет бычок качается, вздыхает на ходу, но вот доска кончается сейчас я упаду.

— Да вы не поняли! — взвизгнула Тонька, — мы все будем выступать, Толик будет играть наши песни на гитаре, а мы будем петь. Классно! Да!

— Только нужно летящую походку досочинить, — с умным видом поддержала подругу Наташка.

Вот две деловые колбасы, — взорвался мой внутренний голос, — захотелось, значит девочкам славы и поклонников, да побольше, да побольше.

— Вообще я против самодеятельности, — вся наша компания дружно двинулась в сторону детского дома, — эти песни сделаны для танцев, их, если по уму, исполнять нужно под аккомпанемент трех электрогитар, ритм, соло и бас, и ударной установки. Еще неплохо бы иметь синтезатор.

— Какой такой синтезатор, — спросили хором меня Зёма и Маэстро.

Вот ведь блин, прокололся!

— Синтезатор — это такое электрическое пианино, — отбрехался я, — я слышал, такие уже есть за границей.