Туманная река

— Подожди! Это надо срочно все записать, — Толик бросился в другой корпус за совей ценной тетрадкой.

И пока он бегал, за работу принялась наша модельер, Тонечка. Она уже со знанием дела сняла мерки с нашего ударника, Петра. При этом девчонка не забывала стрелять глазками и нахваливать фигуру молодого человека. А что, а вдруг. И спустя десять минут мы вновь принялись сочинять русский текс шизгары. Кстати говоря, голландская группа «Shocking Blue», сама в свою очередь стырила эту музыку из песни 19 века, не помню кого, но называлась она «Ох, Сусанна».

На проигрыш шизгары я от болды накидывал первые попавшиеся слова, — Если ты сидишь один…

— То сходи ка в магазин, — придумал рифму Зёма.

— Да подожди ты с магазином! — не вытерпел Толик Маэстро, — давай Богдан еще строчку!

— Если ты сидишь один, На душе твоей темно, — я снова подвис.

— То сходи как в магазин, И купи себе вино! — снова выдал ценную рифму Санька Зёма.

— Да подожди ты с вином! — завелся обычно невозмутимый Вадька.

— И тоскуешь без друзей, — предложила нормальную строчку Наташка.

— Стоп! — крикнул я, -

Если ты сидишь один,
На душе твоей темно,
И тоскуешь без друзей,
Просто выгляни в окно!

Гитары, синие запели,

Снег растаял,
Больше нет метели.
Гитары, синие запели,
Танцы, песни, смех вокруг…

— И прошли метели! — добавил за меня Толик.

Конечно, я немного исковеркал припев шизгары, но так было точнее. На волне успеха мы быстро досочинили и второй куплет, -

Если ты устала ждать,
Друга милого письмо,
То не стоит унывать,
Просто посмотри в окно!
Гитары, синие запели…

— Это просто улет вещица! — заорал как оголтелый Зёма, — улетище! Но про магазин и вино вы зря отказались петь.

— Да подожди ты с вином! — не выдержал наш ударник Петя, — вы парни нереально крутые, впервые в жизни вижу, как нам моих глазах за полчаса родилась крутая песня!

Мы ее для закрепления погоняли еще четыре раза. После чего перешли на лирику. Запели про розовый вечер, и про майский вечер. Исполняла ее своим ангельским голоском Наташка. Это реально звучало лучше, чем блеяние молодого козлика Юры Шатунова. Мы немножко изменили слова, и смысл песен стал таким, как будто молоденькая девушка страдает от своих неразделённых чувств. И как только мы решили пропеть еще раз все четыре вещи, в дверь кто-то сильно постучал.

— Атас! Легавые! — крикнул Петр и побросав палочку ломанулся на чердак.

— Лови барабанщика! — крикнул я и пошел открывать предполагаемым служителям закона, чего-нибудь навру с три короба, решил я.

К моему облегчению и изумлению, на пороге стояла наша заведующая Лариса Алексеевна.

— Мальчики, пустите малышей послушать вашу музыку, — мирно попросила заведующая, — а то они тут на улице толкутся, холодно ведь еще.

— Лариса Алексеевна, — я улыбнулся во весь рот, — да без проблем. Малышня! Забегай!

Вот так вот и состоялся наш первый концерт. А как ребятишки слушали песни «Ласкового мая» в исполнении Наташки, даже я, черствый взрослый человек, расчувствовался. Мелкие девчонки плакали.

— Завтра в школе в 17.00, - напомнил я нашему кипишному ударнику, Петру, — худсовет, просьба не опаздывать. Ну а штаны, паруса, будут готовы к пятнице, к праздничному концерту.

— Заметано, — пожал он мне руку, — не ожидал, что вы такие крутые. Играете, конечно, пока не очень, но музыка и материал ваш отпад, это что-то новое.

— И еще, Петр, сможешь достать микрофон с динамиком для худсовета и концерта. Очень уж сильно мы забиваем вокал.

— Смогу, — просто ответил ударник, — только бабки нужны будут.

— Благодарность моя не будет иметь границ, — обнадежил я его, — но в пределах разумного.

Петр хохотнул, и мы попрощались до завтра.

Перед сном с Наташкой мы устроил небольшой целовальный марафон, в своем укромном уголке, за корпусами детского дома. Она много мечтала о будущем, о том, как станет знаменитой певицей, я обещал, что ей помогу. А сам думал о том, что жизнь необычайно хороша, когда впереди еще много счастливых дней. И хотелось верит именно в это.

Ночью же меня разбудил Зёма.

— Богдан, надо бы о концертах задуматься, за башли, — зашептал он.

— Да, да, — сонно пробубнил я, — юбилеи, похороны, дни рождения…

— Нет, — смутился он, — для похорон мы еще не годимся. Песни нужны, новые!

— Флаг тебе в руки, барабан на шею, — сказал я, засыпая, — ветер в спину, три пера в задницу и поезд навстречу…

12

В четверг с самого утра пока мы шли в школу нашей большой компанией, меня терзали смутные сомнения, и предчувствия чего-то нехорошего. Свои концертные костюмы я предложил пока на всякий случай не показывать всем. И надеть их только перед прослушиванием. Друзья немного побурчали, но согласились. Я-то уже знал, какова может быть реакция окружающих на джинсовый костюм. Кстати веселости начались прямо в школьном холле.