Туманная река

Занавес закрылся, мы рысью выскочили на сцену и стали расставлять деревянные самодельные колонки, которых было целых пять штук. Три под соло, ритм и бас гитары, одна под синтезатор, и последняя под микрофон. Вся сцена вмиг покрылась сетью разной толщины проводов. Потом мы втащили ударную установку, бочка, рабочий барабан, хэт, тарелка и два маленьких том-тома, которые крепились на бочке. Петр на концерт привез все свое приданное.

— Петро? — спросил я ударника, почувствовав небольшой перегарный запашок, — ты уже успел остограммиться?

— Все нормально командир! Я в форме! — отрапортовал он.

И как только мы расставились по местам, и провели для профилактики пару раз по струнам, занавес тут же отвалился в разные стороны.

— О-о-о! — прогудел зал.

И сейчас до меня дошло, что мы одетые в первые советские джинсы, в паруса, выглядим здесь, как пришельцы из созвездия Большая Медведица.

— Дорогие старшеклассники! — торжественно со сцены объявила Тина Соколова, — через десять дней пройдут последние звонки, и вы будете сдавать выпускные экзамены. И поэтому вокально-инструментальная группа детского дома имени Григория Россолимо «Синие гитары» исполнит песню «Когда уйдем со школьного двора».

Тина захлопала в ладоши, и весь зал с ленцой похлопал нашей группе.

— Раз, два, три, четыре, — скомандовал Петр, не дав нам даже сосредоточится.

Но репетиции не прошли даром, и мы на автомате затянули унылый школьный вальсок.

— Когда уйдем со школьного двора, — запел Толик Маэстро.

В этот момент он мне напомнил Эдуарда Хиля в молодости, которому сейчас примерно лет двадцать или тридцать. Его красавица сестра Наташка так же подошла поближе к единственному микрофону и стала подпевать на бэк-вокале. Да, не дело выступать с одним микрофон, подумал я, автоматически перебирая пальцами по струнам. И тут же меня улыбнул наш директор Владимир Семенович Мамонтов, который сидел в первом ряду, победно оглядывая весь зал. Кстати звучали мы очень прилично, я вспомнил, как в той жизни, на школьном выпускном гремела наша школьная группа. Ни слов, ни мотива разобрать было решительно не возможно. Я даже вспомнил, что тогда пытались изобразить наши «эстрадные звезды», — отпустите мамы девочек на улицу, отпустите папы мальчиков туда…

— Пройди по тихим школьным этажам. Здесь прожито и понято немало! — зазвучал серебряный голосок моей ревнивой подружки.

Нет, ну вылитая Мая Светлова из «Приключения Электроника». Я оглянулся за кулисы и чуть не упал от смеха, глядя на то, как детские мордашки, толкая друг друга, смотрели наше выступление. А над ними возвышалась недовольная учительница пения, имя которой я не знал. В другой кулисе расплывшись в широченной улыбке, стояла Тина Соколова. Она показала мне кулак с поднятым большим пальцем вверх. Я ей подмигнул в ответ. Кстати Вовка Соколов из школьной сборной по баскетболу ее младший брат. Вот что значит, когда в каждой семье минимум по четыре ребенка, в школе учатся сплошные братья и сестры, а сколько близнецов бегает, почти в каждом классе по паре.

— Спасибо что конца урокам нет! — закончили вальс Толик и Наташка, а Петро выдал финальную сольную сбивку на ударных.

Зал искупал нас в овациях. Не знаю, что успел дрябнуть перед выходом на сцену Петр, но насладится триумфом, он нам не дал. Он тут же скомандовал начало новой композиции.

— Раз, два, три четыре, — отстучал палочками Петро.

— Калика, калинка, калинка моя, — запела Наташка.

Весь зал дружно стал хлопать в такт разудалой песни.

— Эх! Стервецы! Молодцы! — выкрикнул Мамонтов с первого ряда.

Я кивнул баскетболистам из нашей сборной, но судя по их кислым лицам, калинка-малинка им была абсолютно по боку. Малышня, конечно, хлопала в такт с удовольствием. И тут мы резко поменяли тему, и заиграли Рио-Риту, я чуть-чуть лажанул. За что Толик посмотрел на меня, как на врага народа. И потом стал лажать Вадька, и Толик тут же забыл про меня. Зато Иринка на синтезаторе, четко держала всю мелодию. Здоров, что ее взяли в группу, подумал я. Петро сделал еще одну сбивку на ударных, и дал нам знак к тому, что пора играть «Яблочко». И тут директор учудил, он вскочил со своего места и стал отплясывать прямо перед сценой. Малышня, которая перед нашим выходом пела про во поли березка стояла, поддержала Владимира Семеновича. Они все дружно выбежали к нему в проход и стали плясать вприсядку. Выглядело это довольно умилительно. После того как весь этот цирк закончился, переклинило уже у меня. В самом деле, ради чего мы столько старались? Чтобы сыграть какой-то вальсок и заезженное до дыр попурри?

— Парни и девчонки, — обратился я к своим музыкантам, — а теперь давайте сбацаем «Гитары».

— А можно? — засомневался Толик.

— Нет, но мы все равно сыграем, — настоял я на своем, — так будет честно. Петро давай «Гитары»!

— Раз, два, три, четыре, — скомандовал ударник.