Туманность Андромеды. Час Быка

– Что предполагаете делать?

– Прошу разрешить мне немедленно сдать станции Юнию Анту. Я более недостоин заведовать. Потом – я буду с Рен Бозом до конца… – Африканец запнулся и поправился: – До конца операции. Затем… затем я удалюсь на остров Забвения до суда… Я сам уже осудил себя!

– Возможно, вы правы. Но мне неясны многие обстоятельства, и я воздерживаюсь от суждения. Ваш поступок будет разобран на ближайшем заседании Совета. Кого вы считаете наиболее способным заменить вас – прежде всего в восстановлении спутника?

– Лучшей кандидатуры, чем Дар Ветер, не знаю!

Председатель Совета согласно кивнул. Он некоторое время всматривался в африканца, собираясь еще что-то сказать, но сделал молчаливый прощальный жест. Экран погас, и вовремя, потому что все помутилось в голове Мвена Маса.

– Эвде Наль сообщите сами, – прошептал он в сторону стоявшего рядом заведующего обсерваторией, упал и после тщетных попыток приподняться замер.

Центром внимания на обсерватории в Тибете сделался небольшой желтолицый человек с веселой улыбкой и необыкновенной повелительностью жестов и слов. Прибывшие с ним ассистенты повиновались ему с той радостью послушания, с какой, вероятно, шли за великими полководцами древности их верные солдаты. Но авторитет учителя не подавлял их собственных мыслей и начинаний. Это была необыкновенно слаженная группа сильных людей, достойных вести борьбу с самым страшным и неодолимым врагом человека – смертью.

Узнав, что наследственная карта Рен Боза еще не получена, Аф Нут разразился негодующими восклицаниями, но так же быстро успокоился, когда ему сообщили, что ее составляет и привезет сама Эвда Наль.

Заведующий обсерваторией осторожно спросил, для чего нужна карта и чем могут помочь Рен Бозу его далекие предки. Аф Нут хитро прищурился, изображая интимную откровенность.

– Точное знание наследственной структуры каждого человека нужно для понимания его психического сложения и прогнозов в этой области. Не менее важны данные по неврофизиологическим особенностям, сопротивляемости организма, иммунологии, избирательной чувствительности к травмам и аллергии к лекарствам. Выбор лечения не может быть точным без понимания наследственной структуры и условий, в которых жили предки.

Заведующий что-то хотел еще спросить, но Аф Нут остановил его:

– Я дал ответ для самостоятельного раздумья. На большее нет времени!

Астроном пробормотал оправдания, которые хирург не стал слушать.

На приготовленной у подошвы горы площадке воздвигалось переносное здание операционной, подводились вода, ток и сжатый воздух. Огромное количество рабочих наперебой предлагали свои услуги, и здание собрали за три часа. Из врачей, бывших строителей установки, помощники Аф Нута отобрали пятнадцать человек для обслуживания столь быстро воздвигнутой хирургической клиники. Рен Боза перенесли под прозрачный пластмассовый купол, полностью стерилизованный и продутый стерильным воздухом, подававшимся через специальные фильтры. Аф Нут и четыре его ассистента вошли в первое отделение операционной и оставались там несколько часов, обрабатываемые бактерицидными волнами и насыщенным обезвреживающей эманацией воздухом, пока само их дыхание не стало стерильным. За это время тело Рен Боза было сильно охлаждено. Тогда началась быстрая и уверенная работа.

Разбитые кости и разорванные сосуды физика соединялись танталовыми, не раздражающими живую ткань скобками и накладками. Аф Нут разобрался в повреждениях внутренностей. Лопнувшие кишки и желудок были освобождены от омертвевших участков, сшиты и помещены в сосуд с быстро заживляющей жидкостью БЗ14, соответствовавшей соматическим особенностям организма. После этого Аф Нут приступил к самому трудному. Он извлек из подреберья почерневшую, проткнутую осколками ребер печень и, пока ее держали на весу ассистенты, с поразительной уверенностью отпрепарировал и вытянул тонкие ниточки автономных нервов симпатической и парасимпатической систем. Малейшее повреждение самой тонкой веточки могло повести к необратимым и тяжелым разрушениям. Молниеносным движением хирург перерезал воротную вену, подключив к обоим ее концам трубки искусственных сосудов. Сделав то же самое с артериями, Аф Нут поместил печень, соединенную с телом лишь нервами, в отдельный сосуд с жидкостью БЗ. После пятичасовой операции искусственная кровь текла в сосудах тела Рен Боза, подгоняемая собственным ысердцем раненого и вспомогательным дубльсердцем – автоматическим насосом. Теперь стало возможным выжидать заживления извлеченных органов. Аф Нут не мог просто заменить поврежденную печень на другую из хранившихся в хирургическом фонде планеты, так как для приживления нервов нужны были дополнительные исследования, а состояние больного не позволяло терять лишней минуты. У неподвижного, распластанного, как препарированный труп, тела остался дежурить один из хирургов в ожидании, пока закончит стерилизацию сменная группа.