Туманный Антакаль

- Хотела позавтракать с тобой, но аппетит испортился, – встала она, задрав нос, и ушла.

Джеймс какое-то время смотрел ей вслед, играя желваками и пытаясь успокоиться. Взял себя в руки, хмуро повернулся ко мне:

- Извини, Мартина.

- Всё нормально, Джеймс.

- Нет, не нормально. Сестра слишком разбалована. Я тоже приложил к этому руку и сейчас пожинаю плоды. Только ты в этом не виновата.

Джеймс побарабанил пальцами по столу. Хмурая складка между бровями разгладилась, он повернулся ко мне с улыбкой.

- И я постараюсь загладить сей неприятный инцидент. Как твой начальник даю тебе на сегодня выходной.

Я радостно выдохнула. Мы собирались ехать на работу, после того как заскочим ко мне переодеться. Но от выходного я не откажусь.

- Но лишь для того, – продолжил Джеймс, – чтобы ты могла собраться сегодня к вечеру. Мы пойдём в оперу, раз ты так любишь музыку. Сегодня премьера.

- Извини, Джеймс, – смягчила я отказ улыбкой. – Я бы с удовольствием, я люблю оперу, ты прав. Но я не могу.

- Почему?

- Я обязательно встречу там кого-то из знакомых. Я имею в виду, знакомых по прошлой жизни. Мне и так чудом удавалось избегать встреч, сопровождая тебя. Пряталась, убегала, прикрывала лицо. Но в опере не убежишь не спрячешься. Тем более если премьера, из  наших там точно кто-нибудь будет.

- И что? Разве твои не знают, что ты в столице? – резонно спросил Джеймс.

- Знают. Но где меня искать – нет.

- И как это узнают те, кого ты встретишь в опере? Если ещё встретишь. Ну, расскажут у тебя в Адуаке, что видели тебя в Авиженской королевской опере – и что? Мы с тобой вообще в королевской ложе будем. Можем даже не покидать её в антракте.

- Я буду с тобой…

- И если про тебя кто будет спрашивать – я тебя не выдам, – лукаво улыбнулся Джеймс.

- А если столкнусь, меня прямо спросят, где я и чем занимаюсь…

- Что, прямо адрес надо называть? – театрально поразился Джеймс.

Я шутливо стукнула его по плечу.

- Тебе всё шуточки. Нет, но меня пригласят в гости, я должна любезно пригласить в ответ к себе. И так далее. Ты же сам всё знаешь.

- Марти-и, – когда Джеймс так обращался ко мне, растягивая имя, я чувствовала себя сущим ребёнком, – вот именно, что знаю. Светский щебет такой, что всегда можно начирикать много слов и ни о чём. Положись на меня, я тебя не оставлю.

Эх, умел Джеймс уговаривать. В оперу хотелось. Очень. Тем более на премьеру. Да и действительно, чего я боюсь? Ну, встречу знакомых, так необязательно всё о себе выкладывать как на духу. А выслеживать меня никто не будет, кому я нужна.

Видя, что я дала слабину, Джеймс как обычно, решил за меня.

- Всё, без вариантов, опера нас ждёт-рыдает. Не теряем время. Это я – надел чистый камзол и готов. А вам, девочкам, полдня собираться. Деньги нужны? – пристально посмотрел он на меня.

- Ещё чего, – фыркнула я. – Вот сестра тебя сейчас не слышит.

Уголки губ Джеймса дрогнули, но он всё-таки не удержался и захохотал. Я тоже не удержалась и засмеялась.

Таких весёлых и смеющихся застала нас Людвика, проходившая мимо столовой. Зло сузила глаза и надула щёки как бурундук. Задрала выше нос и пошла дальше. А мы с Джеймсом переглянулись и зашлись весельем в новой волне.

Глава 25

Я отказалась от того, чтобы Джеймс проводил меня до моего жилья, и он проводил только за ворота, где уже поджидал наёмный автосид. Идти до ворот было долго. Я уже и забыла, что герцоги Зальцерус живут не в привычном для меня особняке, а в настоящем дворце. Хоть и была здесь на балу. Но тогда я так волновалась, что на многое не обращала внимание.

Сейчас же мне в глаза бросались детали – отделка внутреннего убранства самыми роскошными материалами. Небрежно расставленные детали интерьера, каждая из которых стоила целое состояние. Отделанный самим дорогим мрамором фасад дворца и колонны из светящегося внутренним светом ропала.

Ухоженный огромный сад, занимавший территорию в сердце столицы размером с парк в Адуаке. Каждая мелкая деталь вопила о роскоши, респектабельности и принадлежности к высшей знати королевства.

И вроде бы я не была за забором этого мира – мира, которому принадлежал Джеймс. Я высокородная вилени, да ещё к счастью, из состоятельной семьи. Но мой мир был другой, попроще, а этот был чужд и пугал. Хотя никогда раньше я не чувствовала себя неуютно рядом с теми, кто был богаче или высокородней.

В который раз я удивилась, как же Джеймс вырос таким простым, чутким, понимающим и замечательным парнем?

Обычно с аристократами такое случается, когда они проходят через тяжёлые жизненные испытания или страдания, которые счищают всё наносное как шелуху с лука. Как, например, с воющими магами с туманниками. Или теми, что познали потери или нужду. Но балованный родителями и самим королевским величеством Джеймс не проходил никакую школу жизни, на его долю не выпадали тяжёлые испытания.

Не считать же в самом деле испытанием висящую над ним долю будущего короля и навязанную невесту, которую он даже не знает в лицо?

Или Джеймс скрывает что-то ещё?