Туманный берег

- ... Так вот Володька утверждает, что мужика грохнули приблизительно в половине одиннадцатого двенадцатого июля. А её уже тринадцатого, в половине седьмого.

- И что ещё интересного говорит товарищ Груздев?

- Относительно трупов?.. Да, ничего. Острым тяжелым предметом по голове. Его - по затылку, её - в лобную кость. К нему, наверное, сначала тоже спереди подошли: он рукой прикрыться пытался: часы расколотили. Потом уже сзади ударили.

- А часы, наверное, как раз на половине одиннадцатого и остановились? - Катя отставила чашку в сторону, двумя пальцами взяла из тарелки щепотку рассыпчатого творога, положила в рот.

- На двадцать двух часах двадцати семи минутах.

- Какое недоверие к следствию, в общем, и к группе экспертов-криминалистов, в частности! - она хмыкнула.

Андрей убрал ногу от двери, но Птичка, наверное, уже устал ломиться, поэтому на кухню вваливаться не стал:

- Ты что-то имеешь ввиду? Говори лучше сразу.

- А я и говорю. Вы там с Красовским оба с глубокого похмелья были или только он один? У тебя, ладно, зуб болел, и голова, соответственно, не соображала... Вас чему в университете столько лет учили?

- Кать, не задирайся лучше, а?

- Не задираюсь, успокойся! Наследственное право вспомни, которое и у нас, и у них - англо-саксов, в этом вопросе гласит одно и тоже. Ну, вспомни, вспомни!.. Она ведь ему законная, официальная жена?

- Елки! - удивленно и почти радостно воскликнул он.

- Палки! - привычно отозвалась она. - Да, ладно, на самом деле, тебе простительно. Это же я в консультации сижу: и днями и ночами почти одними наследственными делами занимаюсь... Естественно, она наследует после него только в том случае, если её смерть наступила хотя бы в следующих календарных сутках. Переваливает за двенадцать - и она уже наследница, не успело перевалить - значит, нет. Похоже на то, что часики специально расколотили, чтобы экспертиза, не дай Бог, со временем смерти не напутала. Пока тела найдут, пока суть да дело. Все-таки есть хоть маленькая да вероятность, что смерть англичанина припишут уже к тринадцатому июля...

- А резон? - Андрей ногтем указательного пальца отскреб от клеенки засохший соус. - Я понимаю, был бы смысл, если бы у неё алчных и кровожадных родственников имелось полтора миллиона. Тогда - да: она унаследовала все состояние за мужем, родственники унаследовали за ней. Но дело-то в том, что по предварительным данным, у неё только мать в Перми. Старая, больная женщина, ноги не двигаются. Ни братьев, ни сестер, ни теток, ни дядьев...

- Лучше скажи, в завещании что?

- В чьем?

- Хороший вопрос. И в её, и в мужнином.

- Не скажу... Не знаю потому что. Английскую сторону известили, запрос послали, но ответ, естественно, ещё не пришел.

- Если наследование по завещанию, а не по закону, тогда, может, это все и чепуха. Ну, то что я тебе здесь сейчас говорила, - Катя вздохнула. Вообще, иностранцы - люди аккуратные. Тем более, он, как ты говоришь, крупный бизнесмен. Странно, если бизнесмен - и без завещания. Не принято это у них.

Она сидела на табуретке очень прямая, с чуть выступающими на спине острыми лопатками. Ее профиль на фоне окна казался таким нежным. Однако, говорила Катя весьма жестко и разумно. Когда-то его это раздражало. Раздражало до зубовного скрежета.

Милая блондиночка с легкой, едва заметной горбинкой на носу - и холодные, взвешенные речи. "Ты не можешь до бесконечности... Ты не должен..." Особенно, когда они начинали "работать" в паре с Серегой Красовским. То, что всю жизнь прощалось Сереге, не простилось Кате...

"Я лучше знаю, что должен, и что могу", - тихо проговорил он как-то раз, шарахнув кулаком по косяку прямо над её головой. Катя собрала вещи в блестящую, застегивающуюся на "молнию" сумочку и ушла. Потом и она сказала "прости", и он сказал... Но было уже поздно.

Внизу запереливалась короткими пронзительными трелями сигнализация чьей-то машины. Хлопнула дверца, заработал двигатель. Андрей подошел к окну, прикрыл форточку. Катя по-прежнему смотрела прямо перед собой. Он вдруг подумал, что уже девятый час и может быть... Эммануил? А что Эммануил? Эммануил посидит в ванной: не облезет... Катя - это не Таня, и не шатенка Юлечка... Катя, Катька...

Телефон, как всегда, сначала чихнул, а потом уже задребезжал, едва не подпрыгивая на стареньком "Зиловском" холодильнике. Щурок снял трубку.

- Здра-авствуй! - нараспев протянул девичий голос. - Зооуголок у тебя ещё не расформировали?

Он с какой-то досадой подумал, что в первую очередь все его женщины спрашивают о ненавистном пингвине. "Жив ли Эммануил?" "Расформирован ли зооуголок?" "А он сегодня опять полезет к нам в постель?"..

- Не расформировали, - ответил он не особенно любезно. Повисла пауза. Стало ясно, что нужно спросить о чем-то в ответ. По идее, конечно, пригласить в гости на бутылочку вина. - Как у тебя дела? - спросил очевидно глупо и от этого тоскливо.

- Хорошо, - удивленно отозвалась на том конце провода Таня. Тоже подумала. Решилась: - А ты чем сегодня занимаешься?